По лестнице навстречу парочке спускался какой-то толстяк. Лейнасар отступил в сторону, чтобы пропустить его. Но толстяк остановился, приподняв шляпу.
— Добрый вечер, господин Лейнасар, — проговорил он по-латышски.
— Вечер добрый.
— Я уже несколько часов жду вас.
— Могли не ждать.
— Я пастор Свикис. Мне обязательно нужно поговорить с вами.
Лейнасар и так видел, кто перед ним.
— Тогда завтра приходите.
— А сейчас никак нельзя? Самим господом богом заведено…
— Разве вы не видите, что я занят?
Свикис уступил, обещав явиться утром, ровно в десять. Но тут Лейнасар увидел, что остался один. Скрипачка, испугавшись Свикиса, исчезла. Излив на пастора поток проклятий, Лейнасар поднялся к себе и один распил бутылку вина, предназначавшуюся на двоих.
Утром, ровно в десять, явился Свикис. Лейнасар со злорадством думал, что Свикис пришел за пожертвованиями. С каким удовольствием он спустит этого крохобора с лестницы.
Но Лейнасару не пришлось испытать этого удовольствия. Свикис заговорил о другом: он слышал о героизме Лейнасара. Он вправе говорить от имени многих лютеранских пасторов, и шведских, и латышских. У каждого священнослужителя сердце обливается кровью при мысли о том, в каком положении очутились лютеранская церковь и все верующие Латвии. Если б нашелся смельчак, который не побоялся бы съездить туда и собрать сведения о положении церкви в Латвии, то слуги божьи не поскупились бы. Он, Свикис, считает, что сумма в десять тысяч крон не была бы чересчур большой наградой.
Лейнасар слушал и молчал. Он еще не уяснил себе, кто перед ним. Видимо, Свикис почувствовал сомнения Лейнасара и, все еще улыбаясь, предложил сейчас же поехать с ним, чтобы поговорить конкретно с человеком, которого якобы очень интересует этот вопрос.
Лейнасар согласился.
Лейнасар удивился еще больше, когда машина остановилась у того самого дома, где он встречался с доцентом Зандбергом и доктором Гофом. Когда Свикис учтиво постучался в дверь уже знакомого кабинета, Лейнасар решил, что сейчас снова окажется лицом к лицу с одним из них. Но он ошибся. За письменным столом сидел типичный сухощавый швед. «Лет сорока пяти», — подумал Лейнасар. Он окончательно растерялся, когда швед, встав, заговорил по-латышски, с едва заметным немецким акцентом.
— Прошу, прошу, а господин Свикис подождет.
Свикис исчез. Швед вышел из-за письменного стола и сказал:
— Моя фамилия Троцик. Если не ошибаюсь, вы — господин Лейнасар?
Лейнасару хотелось сплюнуть. Опять ему на шею сели старые хозяева, от которых он до сих пор ничего хорошего не видел. Кто-то без его ведома запродал его шкуру, на сей раз — старому хозяину.
ebooksa