— Но разве это основание, чтобы впадать в другую крайность?
— Ваш оптимизм мне нравится. Он подтверждает, что мы в своем выборе не ошиблись. Я был бы рад, если бы вы оказались правы. Очень скоро вы получите возможность воочию убедиться в том, о чем мы только догадываемся.
— Если такие группы в лесах на самом деле существуют, то каковы мои обязанности?
— Установить с ними связь, помогать им, снабжать центр научной информацией. Естественно, что потом надо будет наладить регулярную прямую связь с руководителями групп или созданным ими центром. Ясно?
— Ясно.
На этот раз Троцик не убрал протянутой руки.
Разговор состоялся две недели назад, и теперь Лейнасар сидел на «Тени сатаны» и плыл туда, куда его послали хозяева.
Ансис Лейнасар, действовавший в Курземе под кличкой Роби и превратившийся теперь, по указанию капитана Иогансона, в Рича, снова потянулся, еще раз уперся руками в потолок каюты и, наклонившись, посмотрел на море. Вода под самым иллюминатором колыхалась равномерно. Видимо, Черная Сигара убавил скорость. Значит, они были уже далеко от берега. Торопиться некуда. Так или иначе где-нибудь еще придется покачаться на волнах. До ночи далеко.
Лейнасар открыл дверь каюты. В лицо ударил ветер. Лейнасар увидел забавную картину и громко рассмеялся. Черная Сигара поднялся, чтобы достать из кармана новую сигару. Ветер задрал полы коричневого плаща, открыв кривые, обтянутые узкими брюками ноги. Шалость ветра напомнила Лейнасару аттракционы Стокгольмского народного парка. Один был особенно веселым. Посетители проходили по воздушному мосту — своеобразной решетке. Под ней вентиляторы поднимали сильный ветер. С мужчин ветер срывал шляпы, а женщинам задирал на головы платья. Девицы, изображая испуг, визжали, тщетно пытаясь кое-как прикрыться. Рядом с «ветреным мостом» находилась касса, вокруг которой постоянно толпились люди. Они стояли, закинув головы, и от души хохотали.
Возможно, что Черная Сигара и не слышал смеха Лейнасара, но он увидел насмешливое выражение его лица. На миг он совладал со своим плащом и так посмотрел на Лейнасара, что тот поспешно ретировался, захлопнув за собой дверь каюты.
Уже давно Лейнасар никому не доверял. Только недолго — Бригите, но и она оказалась под стать всей этой эмигрантской шатии. Каждый только и норовил урвать что-нибудь для себя. Если некоторые иногда и держались вместе, то только потому, что ими руководил инстинкт, который заставляет волков держаться стаями, чтобы в стужу и вьюгу лучше уберечь свою жизнь. Только свою. Если они с Черной Сигарой сидят в одной лодке и как бы участвуют в общей игре, то опять все из того же волчьего инстинкта. А если между ними возникнет какое-нибудь противоречие, то сразу вступит в силу волчий закон: сильный перегрызает горло слабому и идет своей дорогой.
Лейнасар чувствовал, что на этот раз Черная Сигара сильней.
Лейнасар опять прилег на скамью. От досады и злости захотелось есть. Вопреки наставлениям капитана Иогансона, он перед отъездом ничего не ел. В горле будто комок застрял. Лейнасар с трудом проглотил несколько противных таблеток. И то лишь потому, что ему было строго-настрого наказано это сделать.
Теперь он лениво нащупал рукой сумки, которые должен был взять с собой на берег. Одну он понесет на спине, другую — в руке. Все предусмотрено, чтобы он мог перемещаться без посторонней помощи. Не зря сам Лукин делал. В ручной сумке — рация и батареи. И то и другое для него дороже всего. Они не должны испортиться или потеряться ни при каких обстоятельствах. Рация и батарея так упакованы, что могут продолжительное время пролежать и под водой. В рюкзаке несколько десятков плиток специального шоколада, бутылка прохладительного напитка и коробка с теми же таблетками — для тонуса, которые Лейнасар должен был попробовать перед выездом. Питание, по мнению специалистов, вполне достаточное на четверо суток. Кроме того, два пистолета. Один средний браунинг, другой — бесшумный. К ним патроны, которые занимают больше всего места. Еще в сумке десять тысяч рублей. Советскими деньгами. Оборотный капитал. Белке наконец дали кучу орешков, но грызть их она сможет только в чужом лесу. Потом еще початая пачка папирос с крепким советским «Казбеком». В нижнем ряду в третьей папиросе справа спрятана тончайшая бумажка, на которой написана инструкция. Она, в сущности, не предусматривает всей деятельности. В ней только самым подробным образом перечислено, какие сведения следует собирать и передавать в центр. Лейнасар безусловно мог бы заучить все наизусть, но тогда у него была бы возможность оправдаться тем, что он кое-что забыл. А это недопустимо. Поэтому в сумке некурящего оказались папиросы. Еще там были два фотоаппарата. Карандаш с адресами на папиросной бумаге, вложенной вместо вынутого графитного стержня. Вот и все богатства Ансиса Лейнасара. Все остальное зависит от него самого. Так его учили все Шмиты, Ирена, Иогансон. Документов не дали никаких. О них было много разговоров. Обещали кое-что достать. Но так и не достали. Добраться к советским документам не так-то просто. Возможно, на месте будет легче. Но Лейнасару это было не по душе.
На другой скамье в каюте Лейнасар нашел термос с кофе и несколько бутербродов. Поел, хотел выйти на палубу, но, вспомнив сцену с Черной Сигарой, остался в каюте. От нечего делать достал тетрадку с инструкцией и записную книжку. Уже сотни раз он зубрил наизусть оба шифра. В лодке еще разрешалось упражняться. Потом Черная Сигара отвезет все это капитану Иогансону.
Заучивая ключ шифра, Лейнасар наконец утомился. Бросил все на скамью, лег и уснул. Он спал долго. Его разбудили три тяжелых удара в дверь каюты.
Лейнасар вскочил. Посмотрел через стекло иллюминатора на волны, на небо. Солнце опустилось к горизонту.
Лейнасар переоделся. Шикарный спортивный костюм, фуражка с гербом, туфли, белье, даже носки — все это исчезло в корзине, стоявшей в углу каюты. Лейнасар надел принесенное Свикисом платье какого-то эмигранта. Серые поношенные брюки, коричневая куртка на «молнии», серая полосатая кепка, сбитые туфли со стоптанными каблуками. От элегантного яхтсмена ничего не осталось. В каюте стоял бедно одетый человек неопределенной профессии, неопределенной среды. Это мог быть деревенский парень, житель маленького городка или рижанин, не обращающий внимания на свой внешний вид. В каюте стоял Рич.
После долгих мудрствований Лукин с Лейнасаром разработали план высадки. Черной Сигаре план не понравился, но его и слушать не стали.
В день выезда с наступлением сумерек надо было достичь курземского берега. Ночью пройти через Ирбенский пролив, мимо Колки. Весь следующий день надо было проболтаться на волнах Рижского залива, а ночью 5 августа высадиться в районе поселка Приежусилс, лучше всего — вблизи приежусилсской рыбной пристани.
ebooksa