Лейнасар догнал его:
— Разве так просто попасть в ворота? Да еще в такой поздний час?
— За деньги и небесные врата распахиваются.
— Но на земле это иногда бывает труднее, чем на небе.
— Потому мы сперва испытаем другой путь.
Кайминь повел Лейнасара вокруг всего больничного квартала и вышел на улицу Шарлотес. Сразу же за часовней начал считать доски в заборе. Отсчитав их нужное количество, посмотрел в одну сторону, затем в другую, рванул и отодвинул одну из досок. В заборе образовалась щель. Убедившись, что поблизости нет ни души, Кайминь исчез в щели. Лейнасар последовал за ним. Кайминь водворил доску на место, с минуту прислушивался, затем пошел по скупо освещенной больничной территории. Пожарный бассейн остался справа.
В какой-то подсобной постройке они поднялись на последний этаж, и Кайминь трижды коротко позвонил. Дверь отворила женщина далеко не первой молодости, с бледным лицом, накрашенными губами, с испуганными и усталыми глазами.
— Скорее, — шепнула она и, как только гости очутились в прихожей, тихонько закрыла дверь.
Комната оказалась небольшой, в ней было только самое необходимое для жилья. Не снимая пальто, Лейнасар и Кайминь сели за маленький круглый столик, на котором валялись костяные спицы с вязаньем.
— Одна живете? — спросил Лейнасар скорее только для того, чтобы с чего-то начать разговор.
— Одна.
— Где муж?
— Все еще в шуцманах. Не знаю где.
— Да… и этого достаточно, чтобы коммунисты не пустили вас на свой корабль.
— Это пока еще трудно сказать.
— Неужели еще есть такие наивные люди… Ничего, ничего… Скоро опять к вашим берегам пристанет настоящий корабль.
— Мне уже тридцать шестой год пошел, хватит ли пороху, чтоб ждать…
— Да что вы! Вам никто больше двадцати пяти не даст, — прибегнул Лейнасар к давно испытанной хитрости.
Женщина вздохнула, но все же украдкой глянула в небольшое зеркальце, лежавшее рядом с вязаньем.
— Лучше скажите, что вам от меня нужно. Если вам нужны медикаменты, то вы напрасно пришли. У меня ничего нет, а доставать их становится все труднее и труднее.