Земля избранных

– Раскаяние – вот причина! – Шале рьяно всплеснул руками. – Мне стыдно, Нери! Я ведь всегда уважал тебя и восхищался твоим интеллектом! А сегодня, после того, как ты меня подколол, что-то в голове переклинило…

– Давайте потише! – пролетел над залом строгий голос, прервав пламенную речь Шале, – не одни вы тут!

В первом ряду мелькнуло раскрасневшееся лицо Гандивы 2, похожее на перезрелый помидор. Его медные волосы струились над выдающимися, острыми скулами, взгляд осуждающе пилил Нери.

Нери лишь ухмыльнулся ему в ответ. То, что он когда-то называл Гандиву другом, сейчас казалось удивительным. Отношения между ними давно сошли на нет: то ли из-за бесконечного духа соперничества, то ли из-за того, что Гандива всегда стремился сломить Нери попытками перевоспитания. Нери, в общем-то, об этом не жалел. Этот тиран с комплексом Наполеона может и дальше прикидываться властелином мира, но он никогда не пригнёт к колену Нери 42: слабого, но гордого.

– Эмоции – это не аргумент, – произнёс Нери сдавленно. Тяжёлый взгляд Гандивы по-прежнему стоял перед глазами, как предвестник беды.

– Я не знаю, как с тобой разговаривать! – Шале по-девичьи надулся, отвернувшись. Налакированная длинная чёлка загородила самодовольный взгляд.

Звук его голоса утонул в протяжном гудении дверей. Проём сомкнулся до тонкой линии, а затем исчез вовсе. Профессор степенными шагами прошёл к кафедре и включил обзорный экран. Разноцветные круги резво заплясали по чёрному полю.

Нери потянулся за ручкой конспектора. Пальцы жадно обхватили прохладный металл. Знакомая боль возродилась фениксом, отчаянно обожгла кожу чуть выше плеча, побежала вниз по нерву. Кулак разомкнулся, встретив её напор. Ручка грохнулась на стол, отразив электрический свет ламп.

– Вот дерьмо! – шёпотом выругался Нери. Он предпринял ещё одну попытку взять ручку. Ужас пробежал кипящими пузырьками по сосудам, оглушив. Пальцы не слушались. На столе лежала безжизненная рука манекена.

– Этого только не хватало!

Нери изо всех сил старался совладать с собой. Дыхание участилось и стало отдавать хрипотцой. Во рту появился знакомый, едкий привкус металла. Мозг упорно отсылал пакеты команд по нервам, призывая кисть сжаться в кулак. Кончики пальцев надрывно дёрнулись, царапая полированную поверхность. Результат был неудовлетворительным, но он был.

– Что-то случилось? – заискивающе зашептал Шале над ухом.

– С чего ты взял? – фыркнул Нери, не отрывая глаз от конспектора.

Мозг не оставлял настойчивых попыток расшевелить руку. На этот раз пальцы почти сомкнулись. Откладывать визит к реаниматору нельзя. Сегодня, как только двери факультета захлопнутся за ним, Нери побежит в клинику, сверкая пятками!

– Ты выглядишь расстроенным и обескураженным, – пробормотал Шале растерянно.

Нери сжался в комочек, стараясь оградить себя от навязчивого желания Шале читать его эмоции. Но, тем не менее, он не мог обманывать сам себя дальше и отрицать то, что тронут внезапной заботой.

Монотонный голос лектора плыл двоящимся облаком над залом, но Нери уже не стремился поймать основную тему лекции. Мысли находились далеко и отливали отнюдь не радужным сиянием. Нери сложил руки и опустил на них голову, словно собираясь вздремнуть. Теперь торец стола надёжно скрывал его от лектора. Пожалуй, это единственный способ не подставить себя: сегодня записывать умные мысли за Профессором он точно не сможет.

– Прости меня, Шале, – проговорил Нери неожиданно, не ожидая от себя. – Я был неправ, когда начал над тобой издеваться утром. Как ты сам ни скажешь: в голове переклинило. Я почувствовал себя одним из этих стервятников…

Он обвёл осторожным взглядом аудиторию.

– Я не сел бы сюда, если бы злился, – Шале сдвинул брови. – Неизбежна судьба того, кто попал в топ нарушителей. Я принял это ещё вчера ночью. Это был мой выбор, я его хорошо осознавал. Но до последнего на что-то надеялся.