Земля избранных

Нери двинулся в четвёртый ряд. Голос Профессора снова загремел за спиной. Лекция, как ни в чём не бывало, продолжалась. Студенты с любопытством перешёптывались, когда он проходил мимо, но реплики не долетали до ушей. Все шумы заглушил напряжённый звон в голове.

– Вот и меня опозорили, – разочарованно проговорил Нери, бухаясь на скамейку рядом с Шале. – Я уж думал, что пронесло…

– Ты что, – протянул Шале в ответ, – он сейчас совсем не тебя идиотом выставил…

Нери вздрогнул. Странные слова, которые произнёс Профессор для него одного, воскресли в памяти. Он представил, как выкрикивает пламенную речь, посвящённую Гандиве, у всех на виду, и дрожь побежала по коже. Поступить, как недалёкая истеричная девчонка, идя на поводу у своих эмоций – что может быть безрассуднее? Совесть загрызла бы его, когда к нему вернулся здравый смысл. Он не пережил бы такого позора и, наверное, предпочёл бы броситься в лестничный пролёт…

Ну, или под монорельс. Чтобы быстро и качественно.

Месть – это блюдо, которое подают холодным. Пожалуй, полутора часов лекции по квантовой физике будет достаточно, чтобы остыть.

– Дай-ка пончик, – прошептал Нери, протягивая руку в сторону шуршащего пакета.

Воздух насытился запахом ванили и шоколадного крема.

Нери точно знал, что он должен делать.

5

– Ты думаешь, он так просто это оставит? – выпалил Нери. Раскаяние уже действовало на нервы. Сердце колотилось чаще, стреляя разрядами пульса в виски. Пожалуй, нужно было подождать пару дней прежде, чем мстить. – Я не смогу драться с ним.

– Взбодрись, – Шале стянул рубашку. – Я прикрою если что. У меня тоже руки чешутся.

Раздевалка для юношей пахла сыростью, спортивным инвентарём и одеколоном. Оштукатуренные стены хранили в глубине трещин отпечатки баталий. Стройный ряд деревянных шкафчиков выстроился у дальней стены. Точно напротив, под потолком болталась устаревшая конструкция голографического проектора, разбавляя обыденность бурчанием диктора.

Нери с недоверием посмотрел на Шале. Тот, как ни в чём не бывало, продевал мускулистые бицепсы сквозь рукава спортивной футболки. Неожиданно обретённый товарищ за два часа дружбы уже успел стать его сообщником.

Хлопчатобумажная ткань обтянула широкие лопатки… Полутора часами ранее эта спина прикрывала Нери, пока тот мазал конспектор и лямки рюкзака Гандивы шоколадным кремом. Грозному старосте пришлось отлучиться по малой нужде в начале перемены. Видимо, дело не терпело настолько, что Гандива счёл допустимым оставить вещи без присмотра. Не воспользоваться счастливой случайностью Нери не мог.

Квадратная физиономия диктора плыла над раздевалкой, шевеля губами. Сюжеты, облачённые в форму голограмм, сменяли друг друга, но каждый новый походил на предыдущий. В городе не осталось иных новостей, кроме как о водяном бешенстве.

– Первые признаки болезни – немотивированная усталость, фебрильная лихорадка, гиперемия кожных покровов, мышечная слабость, – информировал главный городской реаниматор. – Возможны, но не обязательны психоэмоциональные нарушения. Например, придирчивость, различные бредовые идеи.

– Наш товарищ-то, кажется, болен этой дрянью, – Шале подмигнул. – Может, сдадим его в лечебницу?

– Шутки шутками, – подал голос Нери. – И всё равно я боюсь, что он нажа…

Его фразу прервал натянутый скрип двери. Отдалённый грохот стрельбы ворвался в раздевалку: предыдущая десятка юношей уже сдавала зачёт. В узкое пространство помещения ввалились, переговариваясь, пятеро парней с потока. Нери поспешно закрыл рот, боясь сболтнуть лишнего.