Звонок прервал нить моих мыслей и спустя минуту в мой кабинет ворвался Брессоль.
— Вот, прочти! — воскликнул он, протягивая вечернюю газету.
И он указал мне пальцем на заметку, первые слова которой, как громом, поразили меня:
Пробежав заметку, я взглянул на Брессоля.
— Ну, что вы об этом думаете? — спросил он.
— Это так странно, что я не решаюсь ни в какой мере ни на миг надеяться, прежде чем мы не получим более подробных сведений, а притом, может быть, это обыкновенная газетная утка.
— Совершенно верно, но я заходил в «Бюро прессы», где мне показали телеграмму агентства Гаваса. Все дело в том, чтобы узнать, кто найденный человек, Витерб или другой, и что это за гидроплан.
— А ведь за последнее время не было отмечено гибели никакого другого гидроплана. Хотя остается необъяснимым, что же делал эти четыре месяца Франсуа.
— Он не мог оставаться четыре месяца на своем аппарате среди Атлантического океана. Заметь также, что его нашли приблизительно на широте тропиков, то есть более чем за тысячу километров к югу от намеченного им пути.
— Если бы ему удалось где-нибудь снизиться, он немедленно сообщил бы об этом.
Мы продолжали лихорадочно обсуждать положение вопроса, но все наши ухищрения были бессильны сделать невозможное возможным: не могло быть и речи о спасении Витерба.
На следующий день все газеты сообщали, что Витерб найден; однако, дальнейшие комментарии выясняли, что это предположение невозможно.
Поразительный эффект произвела на следующий день вечером радиотелеграмма в «Энтрансижан», утверждавшая, что найденный авиатор оказался Витербом; при нем нашли рекомендательные письма к губернатору Бермудских островов, и, более того, по просьбе капитана он пробормотал свое имя!
Это граничило с чудом. Чудо или нет, но самое главное было то, что Витерб жив; в волнении мы с Брессолем высчитывали, когда мы сможем увидеть нашего друга.
Весело принялись мы упаковывать наши чемоданы и отправились в Гавр накануне прибытия «В-14». Нам удалось получить в морском министерстве точное указание о дне прибытия миноносца, сведения об этом удалось добыть кроме нас только некоторым журналистам. Благодаря специальному разрешению мы могли тотчас же по прибытии судна причалить к нему на маленькой гичке.
Командир принял нас очень вежливо и сейчас же приказал провести в каюту, где находился Витерб.
Наши последние сомнения рассеялись, как только мы взошли на палубу: позади судна мы увидели силуэт «Икара».