После доклада их окружили ученые и корреспонденты. Помня историю с Лорой и боясь внезапных вспышек гнева Икара, очень опасных при его исключительной силе — Макс держал обоих около себя, почти за руку. В помощь был Нос.
Когда окончился доклад, и Макс уехал на виллу, к нему тотчас же явилась вереница корреспондентов — и беседа затянулась до рассвета.
Следующие дни газеты только и говорили о Максе и экспедиции «Искателя».
Из радио экипаж «Разведчика» узнал, что за «люди» те «обезьяны», среди которых они жили на острове.
Это сообщение было сногсшибательным даже для мистера Нильсена.
Получив это известие, он тотчас решил отправить на материк интервью… но тщетно — сговориться с обезьянами он не мог.
Однако, это радио резко изменило отношение со стороны экипажа «Разведчика» к потомству Человека.
Макс долго колебался, не зная, оповестить ли мир о поддонном замке. Теперь каждое слово его делалось достоянием мира.
За последние четыре дня он прочитал восемь лекций и докладов перед самыми разнообразными аудиториями.
Наконец, он решился. Это был последний козырь. Теперь на время он станет в центре мирового внимания — а это было чрезвычайно важно для проведения задуманного плана.
Он направился с пиратом к тому же ректору и рассказал ему подробно о поддонном замке, не упомянув ни словом о сокровищах.
Но это уж было чересчур. Где же Аконт? Аконт на яхте «Искатель», ушедшей в неизвестном направлении, с ним красавица, а сюда он привез вот этого пирата. С этими словами он снял с него жилет и особые брюки на застежках, покрывавшие костюм, и представил его во всем блеске первоначального наряда, во всем вооружении, заменив предусмотрительно стальные клинки картонными (но это не нарушало картины, так как их не было видно).
— Скажите, это последняя тайна?
— Почти, — сказал Макс, и в углах его губ зазмеилась улыбка.
— Моего терпения, — сказал ректор, — до завтра не хватит. Разрешите сейчас созвать узкий кружок выдающихся знатоков тех областей знания, о которых вы упоминали. Кстати, тут есть, в научной командировке, единственный в мире знаток эпохи пиратов.
Последнее замечание не совсем понравилось Максу. Все ставилось в зависимость от этого единственного знатока — ибо такова психология толпы, все равно, как бы высока ни была квалификация ее членов — довольно одного слова — и ты осмеян. А иногда тысячи компетентных слов отскакивают, как мячи, от стены слепой веры в чудо.
Делать было нечего. Раз игра начата, надо ее продолжать.
Через три часа начался доклад. Макс добросовестно изложил все, что видел и слышал от Аконта и геолога, стараясь обходиться без отсебятины, — она могла бы исказить рассказ.
Когда двухчасовый доклад был окончен, Максу трижды пришлось повторить, что он кончил. Зал задвигался — но ни единого хлопка: точно какое-то оцепенение охватило слушателей.
— В чем дело?
ebooksa