— Ничего у тебя не выйдет. — Я помотал головой. — Учти: я все знаю.
Он зыркнул на меня своими бешеными глазами, пытаясь определить, вру я или нет. Потом зарычал и резко качнулся, будто хотел вскочить на ноги.
— А не убраться ли тебе отсюда, приятель, пока кости целы! — хрипло выкрикнул он.
Поезд как раз сбрасывал скорость перед станцией Форт-Вейн, и крик этот прозвучал довольно громко из-за притихшего стука колес, но подняться на ноги мой противник так и не смог — видимо, слишком уже ослабел; мы так и сидели, испепеляя друг друга взглядом, а снаружи тем временем рабочие простукивали колеса и тормоза, а впереди громко и обиженно пыхтел паровоз. В наш вагон никто не зашел. Вскоре проводник закрыл дверь тамбура и прошел по коридору, поезд покинул затопленную тускло-желтым светом станцию и надолго нырнул в темноту.
То, что происходило после, растянулось, наверное, часов на шесть, но ощущение времени в памяти моей вообще не сохранилось: то ли эти часы промелькнули, как пять минут, то ли показались целым годом, не знаю. Он начал меня избивать, методично и деловито, выверяя каждый удар, не говоря ни слова, беспощадно. Постепенно мной овладевало ощущение странной… как бы это сказать… оторванности от всего и вся — нечто похожее я испытывал днем, только теперь это чувство было более глубоким и мучительным. Будто я куда-то уплываю, вот, пожалуй, самое подходящее сравнение. Я отчаянно цеплялся за ручки кресла, будто за единственный уцелевший осколок земного мира. Иногда, после очередного шквала ударов, я почти терял сознание. И почти радовался этому, подчиняясь полной апатии, но потом невероятным усилием воли все же возвращался назад, в этот мир, в этот вагон.
В какой-то момент я внезапно осознал, что больше не испытываю ненависти, больше не воспринимаю его как заклятого врага, и как только я это обнаружил, меня стал бить озноб, а лоб покрылся испариной. Он сумел сломать мою ненависть, так же как сумел сломать душу Эллен, которая сейчас там, в купе; он охотится на людей, и силу, толкнувшую его тогда на драку в Сент-Поле, черпает в своей власти над ними, но эта сила, даже угасающая, вспыхивающая лишь редкими всполохами, все еще неодолима.
Видимо, он почувствовал перемену в моем отношении, потому что вдруг тихо, почти жалостливо произнес:
— Лучше бы тебе уйти.
— И не подумаю, — выдавил из себя я.
— Дело твое, приятель.
Он по-дружески меня предупредил. Он понимает, что я уже на грани, потому и предупредил. Жалко ему меня. Шел бы я куда подальше, пока не поздно. Ритм его очередной атаки был утешительно плавным, в такт ударам в голове прозвучало: «Лучше бы мне уйти —
— Что тебе нужно от этой девочки? — спросил я. Голос мой дрожал. — Хочешь сделать из нее гулящую шлюху?
Во взгляде его забрезжило тупое удивление, казалось, я разговаривал с животным, которое не понимает, за что его наказали, в чем оно провинилось. После секундного колебания я решил пойти ва-банк:
— Тебе ее больше не видать; она мне поверила.
Он сразу почернел от злобы и завопил:
— Все ты врешь! — От его голоса мне стало холодно, как от прикосновения ледяных пальцев.
— Она поверила мне, — повторил я. — Тебе до нее не добраться. Ты ей уже не страшен!
Он сумел обуздать свою ярость. Его взгляд сделался вкрадчиво-ласковым, а на меня вдруг снова накатила знакомая странная слабость и апатия. К чему все это? К чему?
— У тебя слишком мало времени, — через силу произнес я, и тут меня осенило, я внезапно понял, что произошло. — Ты умираешь, тебя подстрелили где-то по дороге! — И только в этот момент я увидел то, чего до сих пор не замечал: на лбу его темнело круглое отверстие, будто от гвоздя на стене, где прежде висела картина. — Ты умираешь. Тебе осталось несколько часов. Все. Домой тебе уж не съездить!
Лицо его исказила гримаса, оно больше не было человеческим, ни живым ни мертвым. Помещение наполнилось холодным воздухом и одновременно — ужасающими звуками: это было нечто среднее между кашлем и хохотом, он продолжал стоять, от него несло смрадом бесстыдства и святотатства.
ebooksa