Ночной поезд

– «Гарри Поттера»?

Он пожал плечами:

– Почему бы нет?

От джина я некоторое время не могла уснуть, лежала и слушала, как поезд пыхтел и грохотал в ночи, оставляя все дальше мою тихую, уютную жизнь. Я лежала на узкой койке, натянув одеяло под самый подбородок и стараясь не думать о человеке, заколотом насмерть в аналогичной постели.

Затем вдруг кто-то постучал в дверь, и прежде, чем я успела всполошиться или растеряться, женский голос объявил: «Завтрак» – и до меня дошло, что мы уже больше не движемся.

Когда я открыла дверь и приняла поднос, проводница ответила на мои вопросы раньше, чем я даже успела сформулировать их в голове.

– Паддингтон. Постарайтесь покинуть поезд до семи часов, дорогуша. Вот, держите.

– Спасибо.

Сойдя с поезда, никаких признаков Элен Джонсон я не обнаружила. Ее не было в зале ожидания рядом с платформой, и я решила, что, как только поезд остановился, она прямиком бросилась в Лондон, задолго до того, как я проснулась. Мне не удалось найти ее телефонный номер, и мое сообщение на ее аккаунт в «Фейсбуке» предсказуемо осталось без ответа. Когда придет время возвращаться домой, я разыщу ее на Паддингтонском вокзале. Перехвачу ее, когда она будет садиться в поезд.

Мне почти захотелось, несмотря на ранний час, снова выпить джина. Ведь не без причины я оставила Лондон на все эти годы.

Из зала ожидания первого класса я вышла почти сразу. Это было отвратительное место с неприятной атмосферой, отдающей бесприютностью. Я знала, что Лара проводила там целые часы до и после своих путешествий, но не собиралась ей в этом подражать.

В кафе, расположенном в главном вестибюле вокзала, куда я поднялась по ступенькам, я заказала плотный завтрак и вынула записную книжку, чтобы составить план.

Вокзал оказался солидным. По сравнению со станцией Труро он был огромным. Следовало бы, подумала я, сделать официальным девизом Паддингтона слова: «Больше, чем Труро». Тот же девиз подойдет и ко всему городу.

Я смогла разместиться за столиком так, чтобы видеть сновавших вокруг людей. Большинство из них шли от поездов, направлялись к метро и исчезали под землей. Меня же больше интересовали те, что бесцельно кружили и слонялись без дела, убивая время. Некоторые из них вставали в очередь за бубликами и пончиками. Какой-то человек ковырял в носу, стараясь делать это украдкой. Одна женщина споткнулась, чуть не полетела, а затем пошла дальше, притворившись, что ничего не случилось.

Официантка принесла мне тарелку яичницы с фасолью, размороженные картофельные оладьи и тушеные помидоры, а к этому вскоре добавилась большая кружка кофе с молоком, с шапочкой пены. Я была не голодна, но все равно заставила себя поесть.

Мое сердце сильно стучало, и я заставила себя успокоиться. Я прибыла сюда, потому что Лара исчезла и, весьма возможно, прихватила мой паспорт. Это звучало глупо, но я знаю, что он был в том картотечном ящичке. Я знала, что не вынимала его оттуда. Я не сомневалась, что Лори тоже этого не делал – он сразу бы выдал себя своим поведением. Лара оставалась в этой комнате одна, пока я отлучалась ответить на телефонный звонок, когда на самом деле никто не звонил. Моя тревога усиливалась с каждой минутой, хотя отчасти мне казалось, что я веду себя нелепо. Первым делом я собиралась подать заявление о выдаче нового паспорта, а затем постараться выяснить, не улетала ли я куда-нибудь в последнее время.

Несмотря на то что портрет Лары был во всех новостях, она легко могла изменить внешность и быстро встроиться в другую жизнь, да еще и в большом городе. Ей понадобилось бы лишь изменить прическу – и никто бы ее не узнал. Лондон достаточно велик, и здесь она легко могла бы спрятаться.

Я постаралась сосредоточиться. После подачи заявления о выдаче паспорта я планировала разыскать ее сестру, поскольку Оливия Уилберфорс была любопытным персонажем, а Сэм ненавидел ее с такой страстью, что это приводило в замешательство. Я даже знала, что она беременна и что это огорчило Лару. Если верить Сэму, сестры некоторое время не общались. И я вспомнила, что Лара во время нашей поездки в Сент-Моус и при встрече у меня дома что-то недовольно бормотала о своей сестре.

Я знала, где живет Оливия, поэтому найти ее будет несложно. И я была уверена, что не наткнусь ни на кого из моей прежней лондонской жизни. Это представлялось крайне маловероятным, практически невозможным. Все равно что выиграть в лотерею.

Я рассеянно съела половину своего завтрака, после чего проглотила кофе и подошла к прилавку оплатить счет. Оливия жила в Ковент-Гарден, как сообщил мне Сэм, на Мерсер-стрит, рядом с Лонг-Акр. Она работала в пиар-агентстве, то есть по обычному графику, пять дней в неделю, и я знала, что она, несмотря ни на что, ходит на работу, так как видела ее фотографию в газете. Я попробую застать ее утром на улице в начале рабочего дня. По крайней мере, таков был мой план. Согласно ему я буду избегать районов Путни и Ноттинг-Хилл, где жила когда-то.