— Монах наоборот. Уединиться, чтобы тихонько ненавидеть мир. Умно, умно. Но ты же не такой, ты не сможешь проверить сам, сработает этот прием или нет?
— Да, создать капсулу мы не сможем, но мы можем растворить ее противоположными чувствами. Если у нас получится, то мои выводы будут верными.
— Ё-моё, ты предлагаешь нам сидеть и растворять ее любовью ко всему живому и неживому? А что если он ненавидел мир лет пятьдесят и теперь толщина этой капсулы такая, что нам за год не заметить результата своей работы. Мы же умрем от истощения любовью.
— Не перегибай, Жорж. Попробуем точечно. Я нарисую на стене сердечко, мы будем смотреть на него и думать о чем-то хорошем. Если я прав, то в этом месте должна появиться дыра.
— Ясно откуда пошло выражение «засмотреть до дыр». — Усмехнулся я.
В запасах циклопа имелись карандаши, которыми он и создавал свои произведения. Я сам взялся нарисовать сердечко. Пока я старательно вырисовывал его красным карандашом, мои мысли невольно были заняты Лялей. Почему-то сердечко у меня ассоциировалось с ней. Ее взгляд, ужимки, походка, мурлыканье во сне пробуждали во мне теплые чувства.
«Чпок» и карандаш мой провалился сквозь дыру в стене, как будто за тонким слоем штукатурки ничего не было. Я заглянул в темное отверстие, ничего не увидел, затем постучал по стене. Штукатурка промялась и местами отвалилась от стены.
— Место неудачное. — Решил я и начал рисовать сердце в другом месте.
Поначалу я делал это механически, и ничего не происходило, но стоило мне снова подумать о Ляле, о родителях, о своем детстве, как карандаш сразу же проделал дырку. Я замер, с глупым выражением лица.
— Антош, я впечатлен и напуган. Это работает.
По лицу пресмыкающегося друга, мимика которого не была его основным достоинством, все равно было видно, что мои слова ему приятны.
— Очень хорошо, когда теория работает так, как ждешь от нее. — Скромно потупил взгляд змей.
— Это что же, раз мы знаем из чего созданы аномалии, то и нам доступно их создание? — Обрадовалась Ляля.
— Ну, пока не полноценной аномалии, а чего-нибудь размером с воздушный шарик. — Размечтался змей. — Я считаю, что мы перешли из разряда иномирцев-наблюдателей в разряд созидателей.
— И создал Он мир за семь дней. — Слова из Библии о сотворении мира очень хорошо легли на теорию змея. — В боги метишь?
— А что, мы идем к тому, что сами сможем создать такую аномалию. Вспомните, вначале обстоятельства учили проницать миры, а теперь учат, как их создавать.
— Хм, хоть я и не религиозный человек, но меня все же терзает какая-то богобоязненность за то, что мы пытаемся сравниться с Ним. Как-то все, кто пытался это сделать, пали. Давайте пока рассмотрим возможность создания аномалии исключительно из любопытства и расширения кругозора.
— Я за Жоржа. — Ляля с готовностью встала на мою сторону. — Не хочу создавать мир, в котором будет жить куча народу, за которыми надо постоянно присматривать, чтобы они не переубивали друг друга. Зачем мне лишние заботы.
— А я считаю, что мое развитие, как творца когда-нибудь приведет меня к тому, чтобы я создал полноценный мир, в котором меня будут считать богом.
— Понесло Остапа. — Я сплюнул себе под ноги. — Зайца поймаю, шкварок нажарю. По-моему воздух в этой аномалии какой-то дурной, пойдемте, скорее, на свежий воздух.
ebooksa