— Вы, извиняюсь, кем будете?
— Водитель скорой помощи, Борис. За что вы обошлись так грубо с этим мужчиной? По нему же видно, что у него анемия на почве недостаточного питания или болезни.
— А я, а причем здесь это? А собственно, с какой стати водитель мне указывает, как мне работать? Я честно выполняю свои обязанности и не я довела его до такого состояния.
— Ах, не вы? А что же это за налог на добавленную совесть? Как можно ее облагать? — Бориса понесло.
— А то ты сам не знаешь, хрен плешивый!
— Я плешивый? Да у меня в носу волос больше, чем у тебя на голове! Поставили ее на должность, она и рада измываться над людьми. Жаба!
— Я жалобу на вас напишу!
— Пиши! А мы тебя с собой заберем, правда Жорж, покажем тебе, где раки зимуют. Ты не то что штрафовать, ты со своим отражением вежливо здороваться будешь! Мымра!
— Борис. — Я незаметно потянул его за ремень. — Уходим. Это не наша война.
Вместо этого, толпа перешла на нашу сторону, решив, что раз мы позволили себя кричать на важного человека, то имеем на то закрепленное властью право.
— Так её, разожралась на должности, а ведь была худая, как все. Увольте ее! Впаяйте выговор! Гоните ее на завод! Шпалы таскать!
Водитель «скорой» почувствовав поддержку, ринулся в бой.
— К ответу её, по закону!
— Борис, успокойся. Это не наш мир.
— Уйду, когда эта калоша расскажет, что за налог такой на совесть! Говори, жаба!
— Дядь Борь, успокойся, а то опять фенобарбитал придется колоть. — Попытался успокоить товарища Алекс.
— Устроила, понимаешь, гестапо!
Женщина, взвесив свои шансы на успех, решила раствориться в толпе, что ей и удалось. Раскрасневшийся Борис, с трясущимся от негодования подбородком, шарил взглядом по толпе, пытаясь найти оппонентку. Мне пришлось бесцеремонно потянуть его за собой.
— Постой, Жорж, задам один вопрос бедняге и всё. — Попросил Борис более-менее вразумительным тоном.
— Мы из администрации, из контроля контролирующих органов. — Громко произнес Алекс, в ответ на попытки толпы узнать, кто мы такие. — Совсем уже, распоясались на местах!