Борис подошел с согнувшемуся под тяжестью наказания продавцу.
— Друг, что она там говорила про налог на добавленную совесть? — Резко спросил Борис.
— Ну, это такой налог, который платишь за то, чтобы можно было подхваливать товар, рассказывать только о его сильных сторонах. Без этого не продашь. Приходится идти на сделку с совестью, оплачивая ее налогом.
— Ясно. — Борис выдохнул и как будто успокоился разом. — А я подумал. Давай, удачи. — Он протянул руку продавцу. — Были бы деньги, закупился бы у тебя. Гвозди, шурупы всегда пригодятся, даже гнутые.
— Да ладно, я не в обиде. Справлюсь, как-нибудь. — Мужчина вздохнул и еще сильнее опустил плечи.
— Всего хорошего, народ! — Борис сжал кулак и согнул руку в локте. — Хороший у вас мир, но порядка мало.
Его замечание осталось без ответа. Народ снова потянулся ручьями вдоль обшарпанных витрин, ругая товар и продавцов.
Нашу машину окружила толпа зевак, они заглядывали через окна в салон, обстукивали резину ногами и проверяли качество металла кулаками.
— Чего собрались, это вам не цирк. — Ругнулся Борис, чтобы разогнать толпу.
— Что за машина? Откуда? Неизвестная марка какая-то. — Наперебой забубнили мужики.
— Экспериментальная. Скоро все на таких ездить будете. — Соврал Петр.
— Правда? А когда?
— Когда рак на горе свистнет.
— У вас змея там лежит.
— Это муляж. — Ответил я.
— Она моргала.
— Моргала, потому что так было задумано. Отойдите, мы спешим.
Народ нехотя расступился. Мы забрались в машину. Я сел в кабину.
— Отомри, Антош, теперь можно.
Змей расправился и поднял голову выше линии окна. Народ испуганно отпрянул назад.