Сердце Назиании

Метелка, которая только что прочно держалась на стебле, вдруг с громким хлопком улетела куда-то вверх. А следом развалился и весь кустик. В лапах Солнечника остался только стебель. Но это уже был не совсем стебель. Это уже было что-то слегка похожее на стрелку, которую обычно рисуют на указателях.

– Здорово у тебя получилось! Но это я учусь магии, а не ты, – и Медляга отобрал свою меч-траву у зазевавшегося Солнечника. – Так что там сказать было нужно, чтобы корни росли?

– Ну, уж нет! – возмутился Солнечник. – Я тоже буду учиться, – и круглик выдернул из земли еще один кустик меч-травы.

– И я! Я тоже буду! – обрадовалась Пушинка.

– А не попробовать и мне? – задумался Хвостокрас. – Дылдяи и магия. Это может быть опасно… Но с другой стороны, без магии сейчас еще опасней.

– Вы что, все хотите учиться? – ужаснулась Алая.

Она еще никого ничему не учила и поэтому растерялась. А как обращаться с меч-травой, Алая уж точно не знала. Но делать было нечего, и она согласилась.

– Ладно, давайте попробуем. Думаю, травяной меч нужно направлять на тот предмет, который вы собираетесь подвергнуть магическому воздействию. А потом произнести тогру.

– А я ее запомнила! – вдруг сказала Пушинка. – Фраамхакха аг фас! – и она махнула мечом в сторону какой-то былинки. – А-а-ай!

Травяной меч со свистом вырвался из лап Пушинки, а она сама, вопя от ужаса, улетела в противоположную сторону, прямо в заросли ключевого барбариса. Алая успела поймать ее меч. Но удержать его в руках оказалось непросто. Он вырывался.

Сражение на поляне

Садовники очутились в плотном кольце. Плеснюки все сильней давили на выставленные против них щиты, прибывая и прибывая. На поляне, несмотря на наступающие сумерки, было совсем светло – вокруг Цветов образовалось яркое зарево. Цветы перестали искрить, светящий поток сделался более упорядоченным. Он устремлялся к зеркалу на дереве, а потом в виде светового столба уходил куда-то вверх.

– Бей садовников! – пронеслось над поляной. – Расправляйся на раз-два. Победим жалких цветолюбов!

Толпа плеснюков послушно дернулась и, надавив, сомкнулась над садовниками. Палицы обрушились на заградительные щиты. И тут же самые первые плеснюки отлетели прочь, отброшенные ударами сопротивляющихся. Но, волна за волной, плеснюки все равно напирали. Они падали и снова шли вперед по своим же упавшим. Постепенно заградительные щиты оказались полностью погребены под массой плеснюковых тел.

– Ну ничего себе, мы сейчас прямо по горло в плеснюках! – воскликнул Холмовик.

И тут Пармелия перестала играть. Ей для этого больше не хватало места. Садовников крепко сжимало со всех сторон. Еще немного и плеснюки просто завалят их сверху своими телами. И у них не останется воздуха, чтобы дышать.

«А-а-а-а!» – вдруг разнеслось над поляной.

– Это кто, мы или плеснюки? – спросил Холмовик. – По-моему, немного посвободней стало, – отметил он. – Вот я уже и руку могу поднять.

Плеснюки действительно начали шевелиться, разворачиваться и… уходить. Как будто их кто-то позвал.

– Это кто сделал? Наши или пушка Ромашия? – удивился Многоум. – Но я не вижу никакого луча.