– Усмиритель сорняков, говоришь, – задумался лесогляд. – А это можно попробовать. По крайней мере, эльва он точно не повредит.
Из лагеря принесли несколько банок усмирителя сорняков, он же – гриб-слизевик плакучий, средства, входящего в спасательный набор садовника. Дедушка Ромаший, вооружившись специальной лопаткой начал осторожно обмазывать этим усмирителем повиликовые стебли на одном из долинных эльва. Это был белый эльва Боярышник. Боярышник так храбро сражался с плеснюками, что на нем оказалось самое большое количество повиликовых пут.
– Между прочим, у нас слизевика не так уж и много в хозяйстве, – ворчал дедушка Ромаший, размазывая неприятную студенистую массу, больше всего походящую на сопли. – На одного такого эльва, целая банка уйдет, не меньше.
Все садовники, включая Многоума, также занялись спасением долинных эльва.
И уже через час повиликовые стебли были полностью обработаны. Несмотря на сомнения дедушки Ромашия, слизевика хватило на всех.
– Кажется, уже действует, – сообщил Многоум, наблюдавший за Боярышником.
Садовники увидели, как стебли повилики на Боярышнике начали вздуваться, словно велосипедные шины, в которые накачивают воздух.
– Ой, а вдруг она его задушит! – испугалась Таволга.
–Не задушит, – успокоил ее дедушка Ромаший. – Это временное явление. Сейчас обратно сдуется. Вон, кстати, и на других эльва повилика зашевелилась.
А со стеблей на Боярышнике начали опадать неприятные цветочки. Хлоп! Это отсоединилась присоска, вросшая в его грудь. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Одна за другой отваливались повиликовые пасти. Сами стебли стали усыхать и уменьшаться в размерах.
– Эти присоски вроде всё, – сказала Таволга. – Может, его нужно уже разматывать?
– Не нужно, – остановил ее дедушка Ромаший.
И действительно, отсоединившиеся присоски начали самостоятельно сворачиваться, давая начало маленьким клубочкам, которые медленно поползли по Боярышнику, наматывая на себя стебли.
– Это она так к побегу готовится, – сказал дедушка Ромаший. – Клубочки нужно потом все переловить, пока по Долине не разбежались.
И тут Боярышник открыл глаза:
– Где я? – спросил он тихим голосом.