Сердце Назиании

Но Лиховреду было не до мебели. Лиховред Подземелий был страшно зол. Он так и знал, он предчувствовал, что Омела все испортит. Из-за ее зеленой тогры он лишился Бледнейших поганок. А ведь эти чудесные существа, между прочим, могли бы обладать силой не меньшей, чем у Цветов, только ни в коем случае, разумеется, не доброй. И при помощи этой силы он, Лиховред Подземелий, построил бы мир, в котором ему стало бы наконец-то по-настоящему уютно.

Теперь же споры-семена Бледнейших поганок пропали, уничтожены. Скорее всего, таких спор уже нет нигде в Назиании. Нужно было срочно что-то предпринять, вот только что… Лиховред уже несколько часов не выходил из кабинета, и стражники-плеснюки не впускали к нему никого, даже Копринуса.

Омела тоже заперлась в своей комнате и не подавала никаких признаков жизни. Во всем виноват был, конечно же, ее братец. Не мог как следует объяснить все заранее. А она так старалась! Ну ничего, Лиховред обязательно ее простит. Ведь на нее нельзя злиться. Она же особенная, самая лучшая. И она добилась бы очень многого, если бы не ее отвратительный старший братец, который вечно все портит…

Наконец Лиховред Подземелий смилостивился и приказал позвать Копринуса. Не то чтобы он перестал злиться… просто у него уже не было на это времени.

– Твоя сестра мне страшно навредила, – крайне укоризненно процедил он, стараясь не смотреть на тщедушного эльва.

– Но она ведь это сделала случайно…

– Никогда не смей меня перебивать… Случайно, говоришь? Было бы лучше, если она сделала это нарочно. Тогда бы я просто ее уничтожил. И никаких проблем. Но Омела сделала это, потому что она пустая и самоуверенная девчонка, которая ничего не смыслит в магии. А у меня нет времени на никчемных детей. Как с ней быть, я решу позже. Пусть пока сидит у себя и не показывается мне на глаза. А ты… ты будешь исправлять ее ошибки. Все споры Бледнейших поганок, которые достались мне от моих предков, сегодня были уничтожены твоей сестрицей. А посадить эти споры могут только три эльва, собравшиеся вместе. Только тогда Поганки обретут полную силу и станут настоящими Бледнейшими. Поэтому мне и понадобилась Омела. Кто же знал, что она окажется такой неумехой… Считается, что Робиния, эта отвратительно добрая эльва, где-то, может, даже и не в Назиании, спрятала еще одну шляпку Бледнейшей поганки, в назидание потомкам. Так вот, ты эту шляпку должен найти. Не знаю, как ты это сделаешь, но без нее обратно в замок можешь не возвращаться. И да – в этом случае ты можешь забыть про свою сестру. Она останется здесь пленницей. Навечно.

– Я добуду споры Бледнейшей поганки, ваше Мрачнейшество! – проскрипел Копринус. – Вы можете на меня положиться.

Музыка и Цветы

Вскоре Масленок вернулся на поляну. Он привел с собой долинных эльва, Боярышника и Пармелию.

– А ведь мы уже узнали, что это Цветы перекрашены, еще до того, как нас повиликой оцепили, – сообщил Боярышник, присматриваясь к «березкам».

– Надо было сразу с вами поговорить, а не плеснюков всяких разыскивать, – проворчал дедушка Ромаший, косясь на Торфоноса, скромно стоящего в сторонке.

– Так, может быть, у вас есть идеи, как нам снять с Цветов краску? – спросил Многоум.

– Пока ничего не придумывается, – признался Боярышник. – Ведь раньше мы помогали Цветам только с помощью растительной магии.

– Нужно поскорее вернуть их в нормальное состояние, – сказала черная эльва Пармелия. – А не то они могут заболеть и даже сами себя сжечь от ужаса и печали.

– Этого нельзя допустить, – сказал Многоум. – Жаль только, мы пока не поняли, куда пропала вся магия.

– Скорее всего, что-то случилось с Сердцем, – предположил Боярышник.

– Возможно. Но об этом мы узнаем не раньше, чем освободим всю Долину. А сейчас нужно сосредоточиться на Цветах. И на краске, которой они покрыты.

– Эти краски немагические, я в этом уверена, – сказала Пармелия. – А значит, никакие тогры для их устранения не нужны. Думаю, эти краски можно смыть обычной водой.

– И как ты себе это представляешь? – поинтересовался дедушка Ромаший. – Тут одного нашего садовника Цветок, между прочим, чуть не убил, когда тот попытался до него дотронуться.