— Ничего не понимаю, — сказал я. — Не могу разгадать ваших загадок. Ты…
— Ах, дорогой мой лорд, убеди его! Подумай, как мучают меня его страдания. Он молчит, он не хочет сознаться! А я так обрадовалась бы, если бы он умер скорой смертью…
— О чем ты болтаешь? Он выйдет отсюда свободным человеком. Он не умрет.
Бледное лицо мужчины засияло, а женщина, в неудержимом порыве радости, кинулась ко мне, крича:
— Он спасен! Ибо сам король Артур говорит устами своего слуги, а слово короля Артура — золото!
— Значит, ты в конце концов поверил, что на меня можно положиться. Отчего же ты не верил мне прежде?
— Кто ж тебе не верил? Не я и не она.
— Почему же ты не хотел мне ничего сказать?
— Ты ничего мне не обещал, а то я рассказал бы тебе сразу же.
— Понимаю, понимаю… И все-таки не совсем понимаю. Ты терпел пытки и не сознавался; это доказывает, что тебе не в чем сознаваться…
—
— Ты! О боже, какое запутанное дело!..
— Драгоценный лорд, я на коленях умоляла его сознаться, но…
— Ты умоляла сознаться! Дело становится еще запутаннее. Зачем же ты умоляла сознаться?
— Чтобы добиться для него скорой смерти и избавить его от жестоких мук.
— Да… в этом есть смысл. Но ведь
— Он? Конечно хотел.
— Почему же он тогда не сознавался?
— Ах, сладчайший сэр, как же я мог оставить жену и ребенка без хлеба и крова!
— О, теперь я все понял! Вот золотое сердце! Жестокий закон отнимает имущество осужденного, разоряя его жену и сирот. Можно замучить тебя до смерти, но, если ты не сознаешься, нельзя обокрасть твою жену и твоего ребенка. Ты был стоек, как настоящий мужчина; а ты, настоящая жена и настоящая женщина, готова была купить его избавление от мук ценою собственной голодной смерти… Да, женщины способны на самопожертвование. Я вас обоих возьму в свою колонию; вам там понравится; это Фабрика, где я превращаю незрячие и тупые автоматы