Катерину обнаружили рано утром соседи. Она лежала у открытой входной двери в квартиру без признаков жизни. Старушка Неверова, которая вставала раньше всех и имела обыкновение выходить на кухню первой, почувствовала у себя в комнате какой-то странный сладковатый запах. Трупный? Откуда? А если газ? Нет, он пахнуть так не мог. Она вскочила с постели и в одной рубашке выглянула в коридор. Постояла, понюхала. Пахло еще сильнее. Что это за запах? У входной двери горел свет! Она осторожно двинулась туда. Дверь на лестничную площадку оказалась распахнута. Мало того, на пороге лицом вниз лежала Катерина! Она была в одном платье, возле нее валялся нож с перламутровой ручкой. Дверь в ее комнату была приоткрыта. Оттуда тянуло странным запахом.
Что произошло? С Катериной приступ? Почему рядом с ней нож? Ее убили?
От увиденного старушка чуть не лишилась дара речи. Она не решилась тронуть Катерину. Первым делом рванулась к телефону, думала вызвать милицию, но потом остановилась. Поразмышляв, от телефона отошла, опасалась, что сотрет с трубки отпечатки чужих пальцев и оставит свои. Двинулась в комнату Катерины, ее разбирало любопытство. Но преодолела себя, развернулась и на цыпочках понеслась к соседям. Надо их будить, поднимать. Пусть они поучаствуют, у них мозги помоложе. Стала стучать к ним, кричала и, ни слова не говоря, подвела обоих сонных, мужа и его жену, к открытой двери. Ее всю трясло. Она боялась увидеть кровь.
Те ахнули, всплеснули руками, наконец заголосили. Катерину перевернули, крови не было. Никаких заметных ран не обнаружили. Перевели дух. Обратили внимание, что она приоделась, нацепила на себя украшения, как если бы собралась в гости или в театр. Ее внесли в комнату. Уложили на большой кровати рядом с открытым чемоданом. Она была бледна, ни на какие похлопывания по щекам не реагировала. Вообще никакие признаки жизни не подавала. Умерла или глубокий обморок? Ей сунули под нос ватку с нашатырным спиртом. Не помогло. Щеки у Катерины оставались по-прежнему белесыми, нос заострился. Дыхание почти отсутствовало, но зеркальце все же чуть запотело. Жива, слава богу. Тогда ей потерли виски. Бесполезно. Она в себя не приходила.
Старушка Неверова заволновалась, стала причитать, вдруг Катерина сейчас отдаст душу Богу – а если у нее наступила уже клиническая смерть, ведь пульс и сердце не прощупываются – и предложила вызвать скорую медицинскую помощь. А заодно и милицию. Пусть придут с собаками, следы понюхают, снимут отпечатки пальцев.
Подтолкнула соседа к телефону. Он мужчина, растерялся, что ли? Тот стал набирать номер. «Скорая» обещала появиться не раньше чем минут через тридцать, слишком много вызовов. А милиция приехать вообще отказалась. Раз никого не убили, не ранили, то, значит, и преступления как такового не произошло. А валяющийся рядом нож – это еще не доказательство преступления.
Именно в этот момент и позвонил Валентин. Сосед снял трубку. Узнал его и такое наговорил… Сообщил, что с Катериной ночью произошел непонятный сердечный приступ. Рядом с ней нашли нож. Она в беспамятстве. А может, умерла… Ее отнесли в комнату, «неотложку» уже вызвали. Вероятно, и милиционеры прибудут. С собаками. Пусть поскорее приезжает. Что происходило в квартире ночью, никто понять не может. Но произошло что-то страшное…
В первое мгновение Валентин остолбенел, не поверил услышанному. Но сосед продолжал рассказывать подробности, от которых у того на голове зашевелились волосы.
Когда набирал номер Кати, то надеялся услышать ее успокаивающий голос, рассчитывал от нее поднабраться бодрости. Но, увы, мужской баритон сообщил ему такое… Оказывается, Катерина ночью попыталась выйти из дома. Возможно, открыла дверь какой-то своей старой клиентке. Непонятно какой. Та ее своим ножом напугала до смерти. И Катерина потеряла сознание. Возможно, от страха. Упала на пороге. Так и пролежала у открытой входной двери до утра. Нож лежал возле нее. Но крови на нем не было. А возможно, что Катерина слегка поранила свою клиентку, та убежала, а она упала в обморок. Естественно, Катерину занесли в ее комнату, пытались сделать ей искусственное дыхание, давали нюхать нашатырь. Она в себя не пришла. Ему надо срочно приехать.
Валентин, конечно, пообещал тотчас приехать. Выскочил на улицу как угорелый, взял машину и помчался на Малую Ордынку. Что могло там стрястись с Катей, какой приступ? Откуда нож? Ничего непонятно. Он же поздно вечером разговаривал с ней. У нее было хорошее настроение, договорились, что рано утром встретятся, собирались совершить переезд на Рижскую. Столько было планов.
«Произошло что-то страшное», – Валентин повторял про себя слова соседа… Что именно? У него от волнения стали подрагивать руки. И не только из-за случившегося с Катей. С самого раннего утра его взвинтили. Сначала позвонили встревоженные родители Риты. Они просили их извинить, живут на даче, уступили дочери квартиру, но она там этой ночью не появилась. Напугала всех. Куда пропала? Накануне была в гостях у Светы, ушла от нее в половине первого ночи. Отправилась домой на Сухаревскую. Но туда не вернулась. Родители ночью звонили Свете, у той к телефону никто не подходил. Они не знают, что и думать. Она к нему на Рижскую не приезжала?
Он сразу занервничал, принялся их успокаивать, говорил, что на Рижскую Рита давно без звонка не приходит. У нее много друзей, могла уехать к какому-нибудь приятелю из телевидения, например Косову, или медику Тушину, или к ювелиру Палину. У него ее не было и нет. Родители попросили их понять и еще раз извинились за звонок.
Валентин сразу вспомнил Риту. Как живется ей, этой самодостаточной, холодной, логично мыслящей женщине с твердым характером, четко знающей, чего хочет, и не очень жалующей слабых мужиков. Как расстались, так и забыли друг друга. Как будто и не было восьми лет супружеской жизни. С кем теперь она связала свою жизнь? Куда могла отправиться ночевать? В клинику? С ней уже как-то случался психический срыв. Нет-нет. Скорее всего, заночевала у одной из своих подружек. Прячется у той же Светы. Телефоны просто выключили. Не хотят, чтобы их беспокоили.
Но потом неожиданно ему позвонила сама Света. Извинилась. И каким-то надрывным плачущим голосом спросила, не знает ли он чего о Рите. Ей только что позвонили родители Риты, они в страшном беспокойстве – дочери нигде нет, опросили всех знакомых. Она к нему не приезжала? Вот тогда Валентин по-настоящему заволновался. В возбуждении заходил по комнате, держа в руках телефонный аппарат. Эти звонки раздражали его. С Ритой он уже почти два месяца не поддерживал никаких связей. Как отрезало. Они расстались. И все. С этим покончено. Решение квартирного вопроса перенесли на более поздний срок, когда разведутся официально. Деньги ему, конечно, требовались, но срочной спешки в продаже жилья не было. Валентин предпринимал усилия, чтобы раздобыть деньги на свой новый проект, но, кроме обещаний, ничего пока не имел. С Ритой они лишь изредка перезванивались, решали некоторые имущественные проблемы. Но на глаза друг другу без дела старались не попадаться. Полное равнодушие. И вот на тебе, сперва родители Риты вспомнили о нем, затем Света. Кто еще ему позвонит?
Нет, все это неспроста. Рита никак не уходила из его жизни. Хотя давно тусуется в другом обществе. Вокруг нее вьются одни богатые и интересные мужчины. Сплошной гламур. И теперь, думал Валентин, когда она свободна, найти ее можно у любого. Правда, по телевидению ее не показывали. Исчезла она и с обложек журналов. Но это все его не касалось. Хватит, у него завелась другая женщина. У него появилась любящая Катя. И он очень рад этому знакомству, поэтому хочет наладить с ней свою семейную жизнь.
Машина неслась по пустынным утренним улицам довольно быстро, временами скорость достигала ста километров. Валентин смотрел в окно. Ему казалось, что они тащатся как сонные мухи, внутри у него все клокотало и кипело, одни и те же вопросы мутили голову, не давали успокоения: что могло случиться с Катей? Кому открывала она дверь?
И ни на один из этих вопросов он не мог найти хоть какой-то удовлетворительный ответ. Почему именно ночью Кате понадобилось куда-то уйти? Клиентки к ней ночью не приходили. Она ему о них рассказывала. Все эти неустроенные женщины наведывались к ней днем, в светлое время. По вечерам Катерина оставалась одна. У нее было полно дел – лепка. Ей предстояло изготовить множество фигурок. Она дала согласие на его проект создания миниатюрного музея знаменитых преступников и собиралась вылепить доносчика-перевертыша Ваньку Каина, Василия Петрова (Комарова), бывшего милиционера Леньку Пантелеева. Работы было больше чем достаточно. Так почему именно этой ночью, когда наутро они собирались заняться переездом, она вздумала кого-то впустить или, наоборот, выпустить? Вот это было непонятно. А если ночью к ней приходил мужчина? Например, бывший муж. И она прогнала его с ножом в руках? Нет-нет. Не может этого быть! Катерина не из таких. Скорее всего, с ней случился приступ, она потеряла ориентацию и упала. А может быть, ее кто-то испугал? И сделал это случайно? Позвонили в дверь, ошиблись? Но откуда взялся нож? Крови на нем нет. Зачем он вообще ей понадобился? Катерина ничего не делала просто так. Был в этом какой-то смысл? Какой?
У подъезда стоял белый «Соболь» с красной полосой и надписью «03». Валентин стремглав поднялся наверх. Дверь в квартиру была распахнута. Он вошел, кивнул растерянным соседям, двинулся по коридору к комнате Катерины. Она лежала на двуспальной кровати. Лицо было бледное, осунувшееся, рот чуть перекошен, глаза полуприкрыты. Возле нее в голубых халатах суетились фельдшер и сестра.
– Что с ней?
Мужчина обернулся к нему:
ebooksa