Так было с младшей сестрой моей матери. Выскочила замуж по огромной любви за неблагополучного человека, считая, что чувства смогут преодолеть все, излечить все. Но к сожалению настоящее сумасшествие не согласно с девичьими грезами. В итоге ее мужа все же заперли в доме для душевнобольных.
Я подняла глаза и увидела Мидьяра Ле-Кинаро, сидящего передо мной на полу. На безумно малиновом ковре с длинным ворсом. С ковром очень хорошо сочеталась распущенная рыжая грива, которую он заплетал в косички. Обычный такой, привычный даже... Когда я, спрашивается, успела к нему привыкнуть?
— Когда ты настоящий, Ярр? — спросила дрогнувшим голосом, и он вдруг рассмеялся.
— Всегда, Мирра. Я такой, какой я есть. И я уверен, что именно это тебя во мне и привлекает. Я вношу в твою жизнь многоцветье эмоций!
И ведь нисколько в своих словах не сомневается! Наверное...
— Лучше бы ты внес в нее хороший обед, — мрачно сказала я. — А себя бы вынес.
— Обед я уже заказал, — кивнул он и вскочил, взмахнув сразу всеми косичками. — Только не сюда, если ты не против. Идем, я покажу тебе одно замечательное место. Тебе должно понравиться.
В конце концов, что изменится за три дня? Учитывая, что я действительно должна ему услугу. Он думает, что я изменю решение? Так не дождется.
— Или ты хочешь поплакать еще? — спросил рыжий мерзавец. — О своей сломанной жизни?
— Радует, что твоя цела и невредима, — огрызнулась я.
— Да, — согласился он. — Еще целых три дня. Ты же согласна?
— А если нет?
— А если нет, — холодно сказал Ярр, — то мы можем отправиться в Империю прямо сейчас. И отозвать прошения об отпусках. Так что, Мирра — домой или обедать?
Обедать, — вздохнула я.
Вот откуда он знает, что может мне понравиться? Хотя это глупый вопрос. Он же был в моем доме...
Странно, удивительно и невозможно — но вкусы народа ленейри во многом совпадали с моими. Правда, я еще никогда не ела на крыше... И никогда не видела таких крыш. Многоуровневых, покрытых, словно ковром, темно-зеленой травой, с широкими деревянными ступеньками. И дерево светилось янтарем. А каждую террасу отгораживали от другой кованые решетки, исполненные в виде лоз. Только не виноградных — листья были длинными и больше походили на цветочные стрелки.
Я даже не сразу поняла, что именно напоминает мне этот дизайн. Такое знакомое...
— Я так удивился, увидев похожую стену у тебя дома, — сказал Ярр, когда я удивленно оглаживала пальцами завитки на решетке. — Тогда и подумал, что тебе понравится в моем мире, лавелин.
— Не надо меня так называть, — устало сказала я, оторвавшись от кованого чуда. Все-таки мой эскиз был не так изящен...
— Буду называть тебя, как хочу, — сообщил мужчина и знакомо так ухмыльнулся. Неужели ему и правда весело? Хотя если вспомнить образ Хранителя Грез... Скорее всего, играет. Играет роль шута, чтобы успокоить меня.