Небесный шкипер

— А я знаю? — пожала плечами Алёна. — Бойцы Трёхпалого чуть ли не с первым же взрывом согнали их на площадь и увели в холмы за посёлком.

— А… — я недоумённо взглянул на ожидающую моего ответа девушку… и, помотав головой, чтоб вытряхнуть из неё ворох идиотских вопросов, так и рвущихся на язык, глубоко вдохнул. — Так, мехдвор точно пуст?

— По крайней мере, на открытой площадке никого нет. В здании, скорее всего, тоже. Я видела, как оттуда выбегали какие-то люди. Но гарантии дать не могу, сам понимаешь, — ответила Алёна. — У перископа, даже при минимальной кратности, не такое уж большое поле обзора, так что есть небольшой шанс, что я могла что-то упустить. Но… вряд ли.

Я с любопытством посмотрел на невесту… ну, в самом деле, кто бы мог заподозрить, что в этом почти рыжем одуванчике живёт и здравствует абсолютно безбашенная авантюристка? С другой стороны, будь иначе — она не осмелилась бы рвануть со мной в это долгое путешествие. Оставить уютный дом, любящих и любимых родителей, сменить все планы на ближайшее и не очень будущее и… как в омут головой! Обожаю. И за что дураку такое счастье, а?

Но вообще-то, несмотря на происходящее вокруг безумие, идея неплоха. Точнее, именно благодаря ему она выглядит таковой. Дирижабли заняты боем, люди Трёхпалого куда-то ушли и увели жителей… так почему бы, действительно, не воспользоваться уже имеющейся шумихой? Риск? Он остаётся при любом раскладе. Более того, я и сам думал отвлечь внимание возможных наблюдателей и охранников, хорошенько шумнув в стороне от мехдвора, и забрать «своё», пока народ пытается разобраться в происходящем. Так, что изменилось?

— Ты права, — кивнул я Алёне и, щёлкнув тумблером, переключил переговорник на корабельную «вопилку». Придётся Трефиловым ещё немного попариться в «шкурах». А как иначе-то? Отправлять их на вражескую территорию без защиты, я не намерен.

К мехдвору мы подошли, что называется, «на мягких лапах». Тихо и под прикрытием маскировки, в наступившей темноте ставшей просто идеальной. Но как бы ни был хорош наш камуфляж, сажать яхту на маленький пятачок открытой всем ветрам площадки мехдвора, я всё же не стал, вместо этого зафиксировав дирижабль над лёгким навесом, под которым прятались от начинающегося дождя «наши» двигатели. Убедившись, что эффекторы надёжно удерживают яхту в нужном положении, я подал оговоренный сигнал в трюм, и в следующую секунду на приборной панели зажёгся предупреждающий оранжевый индикатор. Значит, Фёдор уже открывает нижний трюмный люк. А ещё через минуту загорелся другой, на этот раз, для разнообразия — белый, сообщающий о включении лебёдки. Началось. Я не поленился и откинул «шкиперское» зеркало перископа, чтобы наблюдать за действиями Трефиловых на земле. Мне даже не пришлось «крутить головой» в поисках нужного ракурса, за меня с этим делом замечательно управилась Алёна, не сводившая взгляда с зеркала, установленного на посту наводчика, с того самого момента, как братья доложили о готовности к выходу.

Вот три громоздкие из-за массивных высотных костюмов фигуры удивительно ловко скользнули вниз по тросу. Одна из них тут же рухнула на колено, поводя из стороны в сторону стволом пулемёта, а две другие стремительно рванули к стоящему рядом навесу и моментально, буквально в два удара сбив лёгкий матерчатый тент со столбов, принялись крепить концы к первому из стоящих там ящиков.

— Алёнка, я хочу подвесить «Мурену» точно над грузом, переключись на круговой обзор, пожалуйста, — попросил я, поняв, какие затруднения ждут братьев при попытке сходу поднять ящик.

— Переключаю, — отозвалась невеста. Картинка в перископе расплылась до невнятных пятен, но тут же вновь сфокусировалась. Правда, изображение теперь было совсем иным. Объекты, отражаемые зеркалом, не только не приблизились, они, кажется, оказались ещё дальше, чем были в реальности, заодно исказившись самым причудливым образом. Впрочем, ошибиться с настоящим расстоянием было невозможно. Специально для этого, вместе с линзами перископа переключилась и прицельная марка, сменившись таким же искажённым, как и общая картинка, дальномерным кругом с неравномерно нанесёнными на него рисками отметок расстояния.

Несколькими короткими рывками, я сдвинул «Мурену» левее и вновь зафиксировал её положение, едва груз оказался точно под распахнутым люком. Белый индикатор на приборной панели вновь замерцал, свидетельствуя о включении лебёдки, и первый контейнер, нехотя оторвавшись от земли, пополз вверх, унося с собой и одного из братьев Трефиловых. Ну да, включить лебёдку с выносного пульта, находясь на земле — это одно, а вот разместить груз в трюме, не расколошматив мимоходом сам контейнер, когда не видишь, куда он там «летит» — это уже совсем другое дело.

Мы успели загрузить в «Мурену» пять ящиков из шести, прежде чем канонада в небе начала стихать, а потом Алексей с Вячеславом отчего-то засуетились, замахали руками выглянувшему из люка Фёдору и, вцепившись в спущенный им конец, пулей влетели в трюм, оставив на земле одинокий ящик.

— Шкипер, там какая-то нездоровая суета в посёлке началась, — доложился по корабельной «вопилке» младший Трефилов. — Может пора нам отсюда, того… а? Браты уже в трюме, если что.

— Я так и понял, — отозвался я. — Что с грузом?

— Крепим. Но нужно хотя бы десять минут.

— Что ж, тогда будем уходить так же, как и пришли. Медленно и печально, — вздохнул я, с трудом отдёргивая руку от рукояти управления ходом, которую так и хотелось выжать на максимум. Нервы-нервы… Я глубоко вздохнул и, постаравшись придать голосу побольше «официальности», добавил: — команде внимание, начинаем движение. Подъём — два щелчка. Малый вперёд… Поехали!

— Тогда уж полетели, — буркнула Алёна, с нескрываемой жалостью поглядывая в перископ. Бросив взгляд в «своё» зеркало, я хмыкнул, увидев в нём постепенно удаляющийся контейнер, стоящий меж четырёх столбов лишённого крыши навеса. Всё ясно, жадность невестушку обуяла. Впрочем, мне тоже немного жаль, что не успели забрать последний ящик. Но братья правы, рисковать ради ненужного железа — глупо. Тем более, что стоимость прихваченной «компенсации» с лихвой перекрывает цену нашего контракта… если движки рабочие, разумеется. От этой мысли я скривился, а потому на замечание Алёны отреагировал похожим бурчанием.

— Да хоть поплыли. Ты бы к навигацкому столу встала, штурман-стажёр, а? — аккуратно притормаживая подъём «Мурены» на высоте двух кабельтовых, я переключил перископ на фронтальный обзор, чтоб отвлечь Алёну от сожалений о несбывшемся. Невеста недовольно фыркнула, но промолчала. А пару минут спустя мне показалось, что картинка в зеркале вновь изменилась. Заметил краем глаза, мимоходом подумав, что это Алёнка вновь переключила перископ, и уже хотел было всерьёз отчитать подругу за то, что во время дежурства мается всякой ерундой, но, приглядевшись к контрастным теням, мелькающим в зеркале, нашёл другой, куда более стоящий повод для гнева, чем подпорченное пессимистичными предположениями настроение.

— Стажёр! Какого чёрта?! — Это у меня вырвалось, когда я увидел накатывающий на наш бакборт огромный купол «Феникса». А следующий рявк-предупреждение, «вопилка» разнесла по всем отсекам яхты. — Команде держаться! Ныряем!

Руки сами сработали, пробежавшись по рукоятям управления, и «Мурена», толком не набравшая нормальную высоту, натужно скрипнув, даже не покатилась, а просто-таки рухнула вниз. Матерясь сквозь зубы в унисон с докатившейся даже до мостика бранью кувыркающихся в трюме Трефиловых, я с трудом выправил её ход у самой земли, едва не чиркнув «пузом» по каменистой осыпи.