Он подошел к дереву и рывком вытащил топор.
– В каком смысле? – Я присела на корточки у тушки, и солнце тут же воспользовалось случаем, вонзившись мне в глаза.
Николас посмотрел на ясное небо.
– У нас еще есть время.
– Ты хочешь продолжить охоту? – Я удивленно обернулась. – А как же твои дела?
– Я был на тренировочном поле с рассвета. – Ник устало поморщился. – Катал и Вегейр заменят меня.
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить сурового бородатого здоровяка Вегейра, с которым мы не обмолвились и парой слов за все время, что я жила в деревне.
– Но твои раны, – нахмурилась я. – Тебе нельзя.
– Это всего лишь охота, – протянул он, опираясь плечом о многострадальное дерево и вальяжно подбрасывая в руке топор.
Я покачала головой и вздохнула, понимая, что если затею очередной спор, то он затянется надолго, снова перерастет в ругань и в итоге ни к чему не приведет. Так что я отвернулась и склонилась над бездыханным телом фазана.
– Благодарю тебя. Твоя жертва не будет напрасной. Летай без страха среди облаков. – Шелест малахитовых листьев подхватил мой шепот. С наконечника выдернутой стрелы соскользнуло и впиталось в землю несколько багровых капель. Я поднялась с добычей в руке и стушевалась под пристальным взглядом Николаса. – Что?
Он лишь медленно покачал головой:
– Пойдем.
Мы неспешно двинулись в обратную сторону, по пути почти не разговаривая. И только наши взгляды постоянно пересекались, а плечи случайно соприкасались, пока мы крались между деревьями и внимательно всматривались в заросли, резко хватаясь за луки, стоило услышать шорох.
Следующей жертвой стал упитанный заяц, который отвлекся на цветок клевера, неизвестно откуда взявшийся в густом лесу, и поплатился за это жизнью, поверженный метким выстрелом Николаса.
К тому времени, когда небо уже переливалось всеми оттенками лилового, мы ступили на земли, прилегавшие к деревне, и, не сговариваясь, расположились у корней могучего дуба. Между нами воцарилась уютная тишина, которая прерывалась стрекотом просыпающихся сверчков и отдаленным кваканьем лягушек.
– Почему ты так странно посмотрел на меня там? – подала я голос.
– Никогда не видел подобного, – тихо ответил Ник. – Чтобы добычу благодарили и просили у нее прощения.
– Их жизни не менее важны, чем наши. – Я пожала плечами, и Николас снова кинул на меня нечитаемый, но почему-то пробуждающий внутри тепло взгляд.
Согнув одну ногу в колене и облокотившись о ствол дерева, он задумчиво вертел в руках топор, на черном лезвии которого в вечернем свете поблескивали темно-серебристые орнаменты. Раньше я их не замечала.