По ту сторону леса

22
18
20
22
24
26
28
30

– В статье написали, что ты упал и ударился головой, это правда? Это из-за Человека из Веток?

– Я никогда никому не рассказывал свою историю.

– Ты можешь рассказать мне, – мягко прошу я.

Тимми снимает шапку, показывая твёрдый бугорок цвета морского мха[26] на правом виске. Друг кладёт шапку на землю у своих ног, и я делаю резкий вдох. Он открывает рот и рассказывает свою историю; она очень личная, но, думаю, вы тоже заслуживаете её узнать.

– Мы с Пенни всё время играли в лесу. Тогда нам много куда разрешали ходить одним. К тому же Пенни была старше, поэтому мама с папой решили, будто она присмотрит за нами обоими. Когда мы играли в прятки, Пенни всегда побеждала, вот я и пообещал себе в то утро, что на этот раз не сдамся так просто. Досчитав до десяти, я начал искать её, но в конце концов потерялся сам. В то время я ещё не настолько хорошо знал лес, просто после произошедшего у меня не было выбора…

– Что случилось? – спрашиваю я, подходя поближе к Тимми, пока между нами не остаётся всего несколько дюймов.

– Мне стоило вернуться домой по своим следам, но я заупрямился. Я так хотел выиграть, что продолжал идти вперёд, хотя к тому моменту уже начинало темнеть, – продолжает Тимми, расхаживая туда-сюда, сжимая и разжимая руки в карманах.

– Где пряталась Пенни? – Я сажусь на ковёр из листьев, не обращая внимания на впившиеся в кожу острые щепки. Ноги кажутся слишком ненадёжными, чтобы стоять.

– Она не пряталась. Я услышал её крик. Пенни умела по-разному кричать от гнева или от радости, но этот звук был другим. Я сразу понял: что-то не так, – и попытался её найти. У неё был такой испуганный голос, Ари. Тогда я вдруг почувствовал, как что-то жёсткое прошлось по моим плечам. Опустив взгляд, я увидел тонкие, как веточки, руки, из которых тут и там торчали кусочки дерева. Словно оно поглотило кого-то, а потом выплюнуло обратно, – вспоминает друг, глядя в небо.

– Ты понял, что это Человек из Веток? – спрашиваю я. Слова застревают в горле, и я только сейчас замечаю влагу на своих щеках.

– Не сразу, я был слишком поражён. Но стоило мне услышать его дыхание, как стало ясно: оттуда надо было убираться. Правда, кроме его рук, я тогда больше ничего и не увидел: небо успело потемнеть и собирался туман. Мне удалось вырваться и схватить Пенни за руки, но она выскользнула из моей хватки. Мы плакали, и она сама отпустила мою руку, надеясь спасти меня. Сказала убегать и не возвращаться за ней.

– Как ты поступил? – говорю я, утирая слёзы со щёк.

– В какой-то момент всё стихло, и я больше не слышал сестру. Я так испугался, что просто убежал. Было темно, поэтому я не видел, куда несусь. Наверно, я поскользнулся на камне и ударился головой, потому что всё вдруг затопила чернота. А потом я проснулся в совершенно другой части леса.

– Ты знал… что умер? – Я заставляю себя выдавить эти слова. Как и говорил, они ничего не меняют, и это правда, но менее горькими они всё равно не становятся.

Тимми качает головой.

– Я долгое время ничего не мог вспомнить – даже своё имя или где я жил, – поэтому просто бродил по лесу, надеясь услышать от кого-нибудь объяснение, что происходит.

– Как ты это всё-таки понял?

– Я ни разу не проголодался, не захотел пить и не чувствовал ни холода, ни жары. Потом увидел объявления о пропаже нас с Пенни. Тогда я и понял.

– А почему не попытался поговорить с родителями?

– Я не смог встретиться с ними после того, как бросил Пенни вот так. Когда моя память вернулась, я пришёл к дому, но они уже уехали. Да я и не был уверен, смогли бы они меня увидеть или нет. Это не всем удаётся.