Светлячок для Чудотворца

– Для нас, Светлячок. Я знаю, что если буду находиться рядом с тобой, то обязательно найду предлог вновь тебя поцеловать. А ты повторно меня отвергнешь… Я оставляю тебя на проверенных людей. Разве не этого ты хотела?

Доля правды в его словах была. Только вот я точно знала, что это далеко от того, что нужно мне. Проблема была в том, что потребность находиться рядом с этим мужчиной перечеркивала все мои цели и принципы.

– Знаешь, Артемиус не только мой друг. Он жених моей сестры. Энриеты.

Я удивилась такому откровению, не понимая, к чему маг клонит.

– Так вот, пять лет назад я находился на одном из заданий у границ Данаса. И я даже предположить не мог, что в Хитриксе, в нашем родовом поместье, случится несчастье. Арги, которых я поклялся убивать еще со времен смерти Ланды, напали на мою сестру.

– Боже, – ужаснулась я, схватившись за ворот рубахи.

– Артемиус как раз гостил у нас…

– И он спас ее?

– Да, спас. Только вот лицо Энриеты теперь навсегда обезображено шрамом, напоминая о моем отсутствии. Все случилось из-за меня. Из-за того, что меня не было рядом. Когда Артемиус объявил о помолвке, я понял, что сестра находится под защитой. А теперь я вверяю тебя своему другу.

В храм мы добрались глубокой ночью. По крышам домов барабанил дождь, стучал в закрытые окна, ютился у порога. Я горько хмыкнула, проникнувшись символичностью момента.

Клауд помог мне слезть с лошади, вручил Айверу мешки и замер, пристально вглядываясь в мое лицо.

– Светлячок…, – такое ласковое, уже до боли родное прозвище.

– Чудотворец…

Казалось, еще чуть-чуть и он передумает, отменит свое решение и останется здесь, со мной. Но ему как будто что-то мешало.

– Тебе пора, – рядом возник Артемиус. Голос его как будто немного дрожал, переполненный грустью и неотвратимостью грядущего.

– Может, переночевал бы здесь? Негоже в такую погоду и в полной темноте куда-то ехать, – подала голос Рамия. Впервые за сегодняшний день.

– Клауд? – обратилась я к магу, надеясь, что он согласится.

Однако тот помотал головой, разбрызгивая волосами капли, взял мою ладонь, тихонько сжал ее и… Ушел, растворившись в дожде.

Клауд Ночь Клауд провел в таверне Шесса, а утром двинулся в Лакс. Знал, что нужно спешить, но почему-то дал волю лошади идти тихим шагом. Его ждали дела. Важные. Откладывать которые было категорически нельзя. Но обида на элиту еще жила в сердце мужчины, кололась иглами, отдавая горечью. За то, что все его труды, все то время, что он потратил, выполняя нескончаемые задания, были пылью в их глазах. За то, что они даже не снизошли до личной связи с ним, а передали очередное поручение через другие руки.

– Мерзость, – не выдержав собственных мыслей, выругался Клауд.