Троица мигом кинулась исполнять приказ. Не даже показалось, что они рады убраться из лазарета поскорее, подальше от главы департамента.
– Почему мне кажется, что я принесла плохие вести?
Клауд нервно прошелся по комнате.
– Так и есть, Светлячок, – слишком пристальным, изучающим показался его взгляд, когда Клауд соизволил остановиться. – Люди не могут пользоваться магией Марокса. До этого дня мы научились использовать ее только для изготовления артефактов. Но то, что видела ты, находится за гранью… И если это правда…
– То мы все в большей опасности, чем могли предположить, – по лазарету пронесся властный голос Харим. – Ты звал меня для этого?
Женщина приподняла бровь.
– И не только. Этот момент мы обсудим чуть позже, когда мои люди добудут подтверждения.
– Тогда для чего?
– У Божены пропал рисунок на теле, который ей сделал…
– Сделала моя подруга, – закончила я за мага.
Проявитель стремительным шагом подошла ко мне и приложила свою ладонь к тому месту, где раньше была нарисована змея. И вновь я почувствовала силу этой женщины на себе. Закрыв глаза, она светом изучала кожу, продавливала ее и колола.
– Поразительно! Я только слышала о таком, но…
– Харим? – Клауд напрягся. – Не томи.
Женщина медленно растянула губы в улыбке, специально выводя Клауда из себя.
– Все это время на девочке стояла мощная защита, – воодушевленно произнесла Проявитель. – Твоя подруга сегодня ночью спасла тебе жизнь.
И впервые за долгие годы по моим щекам потекли слезы. Спасибо, Вася!
На рассвете меня разбудил Саймон. Легонько потряс за плечо и, приложив палец к губам, призвал сохранять тишину. После того как я оделась, мужчина вывел меня из лазарета, но не через центральную главную дверь, а через закуток лекаря. Мы явно сбегали.
Мои догадки подтвердились, когда Саймон вывел меня за пределы храма, где нас уже ждал Клауд. За уздцы он держал сивую кобылу, к бокам которой были привязаны различные сумки и мешки. Лошадь фыркала, шевелила ушами и, похоже, была не сильно довольна, что ее потревожили в такую рань.
– Готова? – маг вопросительно посмотрел на меня.
– Знать бы к чему?