Светлячок для Чудотворца

22
18
20
22
24
26
28
30

– Клауд.

– Можешь звать в любой момент…

– Чудотворец! – собравшись с духом, прикрикнула. – Я которую ночь не могу уснуть, а эта гроза пугает меня до чертиков.

Все. Сказала. Призналась.

Мужчина замер.

– Так что, ты бы не мог остаться здесь?

Прикусила губу, уверенная, что лицо покрылось густым румянцем. Просьба была не самая невинная. Точнее я не подразумевала в ней ничего неприличного, но что поделать с мыслями, которые работали против меня, будоража разум всевозможными откровенными картинками. По всей видимости, я потихоньку сходила с ума и уже надеялась, что Клауд откажется. Но… Он был истинным джентльменом.

– Конечно, Светлячок. Если тебя это не смутит.

Мужчина огляделся, выбирая место, где мог бы расположиться. На душе сразу стало спокойнее, и бушующая буря на улице отошла на задний план. Зевнув, я забралась под одеяло, и положив руки под щеку произнесла:

– Когда захочешь вздремнуть, то можешь лечь рядом, я не буду возражать. Кровать достаточно большая для нас двоих.

Маг вдруг закашлялся, а я впервые за долгое время уснула с улыбкой на губах. Кошмары мне не снились.

Клауд Девушка уже давно и глубоко спала, а Клауд не мог поверить, что действительно воспользовался ее приглашением и лег с ней рядом. Первый час он сопротивлялся, находил всевозможные отговорки, пытался прислушаться к доводам рассудка, но кровать манила, а дорога вымотала на самом деле куда сильнее, чем маг показывал до этого. Он даже попытался связаться с Артом, но тот на связь не вышел. Видимо, предпочел эту ночь отсыпаться. Поэтому, наплевав на все моральные принципы, Клауд лег на самый край постели, только бы ненароком не дотронуться и не разбудить спящую Божену.

Но заснуть по понятным причинам не получалось. Мужчина ворочался, не мог найти удобное положение, как будто какая-то беспокойная мысль лишила его сна. А причина его неожиданной бессонницы спокойно и беззаботно сопела рядом.

Перевернувшись раз десять, Клауд, наконец, определил для себя самый комфортный бок. Подперев рукой голову, мужчина безотрывно смотрел на Божену. Внимательно изучал ее красивое лицо, с тоской понимая, что где-то в череде последних событий вдруг стал чувствовать к иномерянке куда более сильные чувства, чем простую дружбу и расположенность. Когда именно это произошло, уже не имело значения – чувства были, и они копошились внутри, заставляя делать глупые вещи. Например, то, что он собирался сделать сейчас: опершись на локоть, маг приподнял свое тело и наклонился к Божене вплотную. Он не касался ее, просто смотрел. Просто вдыхал пряный дурманящий запах девушки и наслаждался их близостью. Вряд ли она когда-либо подпустит его так же близко, не находясь при этом в сонном дурмане.

Мужчина настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как тонкая ручка Божены опустилась на его шею и притянула ближе. Клауд едва не впечатался в лицо девушки, но вовремя остановился и, быть может, отстранился бы, но вторая рука иномирянки запуталась в его волосах, и маг чуть не потерял дар речи от этой нехитрой ласки.

– Светлячок, – прошептал он едва слышно, упираясь лбом в лоб Божены. – Что ты творишь?

Но девушка ничего не ответила, лишь чуть выгнула спину и, почувствовав всю мощь желания мага, приоткрыла рот, что-то невнятно простонав. И этот сладостный звук прошелся мурашками по коже мужчины. И… Разве кто-то смог  бы удержаться? Он уже давно мечтал узнать, каковы на вкус губы Божены и именно сейчас любопытство взяло вверх над осторожностью. К Мароксу благоразумие!

 Божена

Мой сон был прекрасен. Я чувствовала, как Кладу наклонился к моему лицу, втягивая воздух и упиваясь ароматом. Моим ароматом. Его сбившееся дыхание щекотало мне кожу, будоражило давно уснувшие рецепторы, которые еще никогда так не реагировали на мужчину. Но это ведь сон, и в нем может быть все что угодно. Поэтому я не стала отталкивать мага, а наоборот, пошла на поводу у своих желаний, притянув его ближе. Мне было необходимо ощутить его своей кожей. Помню, что от тяжести его тела застонала, не контролируя импульс удовольствия от самого факта нашего сближения.

И именно тогда его губы, наконец, нашли мои.