Поначалу Ивонна отказывалась есть.
Словно чувствовала себя обязанной мне и хотела отплатить хотя б обедом, который ей полагался.
— Да я поела уже, — наивно выкручивалась она. — По дороге…
— Что ты ела? — сурово спросила я. — Хлеб цел. Бутылка с молоком полна. Ешь давай! Я не хочу, чтоб ты заболела. Ты нужна мне здоровой и сильной. И Рози тоже ты нужна. О ней подумай. Дитя растет без матери, без отца. Хочешь и бабки ее лишить?
Ивонна шмыгнула носом, но взяла из моих рук и хлеб, и масло.
Рози с непосредственностью ребенка ухватила свою порцию из моих рук.
И к сахару с охотой протянула ручонки, припоминая, какое вкусное это лакомство.
Сама я, торопливо запивая горбушку хлеба молоком, взяла проснувшегося после купания Итана и принялась его кормить.
— На сегодня-завтра хлеба хватит, — тяжко вздыхая, сказала Ивонна. — А что потом? Может, я устроюсь на работу к кому?
— А мне дома кто помогать будет? — строго спросила я. — С детьми сидеть? Работать я буду. Я моложе и сильнее.
— А зачем нам работать, — беспечно произнесла Рози, — если в доме есть клад?
— Рози, болтливый ты ребенок! — тотчас одернула ее Ивонна, словно испугавшись. — Что несешь?!
— Что? — удивилась Рози. — Ты же сама мне рассказывала. А дом нас принял. Значит, если мы будем себя вести хорошо, то и клад он нам отдаст. Вот тогда заживем!
Я поморщилась.
— Ну, Ивонна! Зачем забивать ребенку голову неправдой и сказками! Она же теперь искать будет…
Но, увидев внимательный взгляд старухи, я невольно осеклась.
— Так вы не знаете, госпожа? — очень спокойно спросила она. Без нытья и без бесконечных причитаний.
Словно удивившись, что я приняла ее слова как ложь, как выдумку.
— Не знаю чего?!
— Ну, чей призрак тревожит этот дом, и почему?