Но тут снова открылись двери, и к врачу ввалились сразу несколько человек.
Притом с криками, с плачем и воем.
Так стремительно, что мы с Рози оказались прижаты в углу. Потому что в комнате сразу стало тесно.
А посетители, все так же вопя и рыдая, уложили на лекарский стол бледного мальчишку.
И одежда его была окровавлена.
— Господин врач, помогите! — взвыла полная женщина, заламывая руки. По виду, простая крестьянка из хорошей, зажиточной семьи. — Мы хорошо заплатим! Очень хорошо!
— Бык ему рогом вспорол живот, — сухо выдавил из себя мужчина. Вероятно, отец. Одет тоже добротно. Наверное, фермер или мясник… — Мы сразу к вам. Живот перемотали, и к вам. Это ведь не смертельно, доктор?
Третий мужчина, верно, помощник или наемный работник, молча стоял, уронив руки. Будто в случившемся есть доля его вины.
— Позвольте мне самому решать! — фыркнул врач. Он важно прошел к застекленному шкафу, достал железную коробку с инструментами, и так же неторопливо прошел обратно к столу.
Мальчишка стонал и извивался, прижимая ладони к животу.
И мужчинам насилу удалось уговорить его открыть рану.
Врач убрал тряпки и присвистнул.
— Не жилец, — как отрезал он. — Кишки наружу.
Мать так и взвыла. Отец ухватил ее за плечи, стараясь успокоить ее истерику.
А я, вытянув шею и рассмотрев ранение, не отдавая себе отчета, воскликнула:
— Черта с два! От этого не умирают!
Родители с безумной и яростной надеждой обернулись ко мне.
— Вы чего, госпожа?! — зашептала Рози, дергая меня за юбку. — Хотите, чтоб они подумали, что лекарь их обманывает и отдубасили его?!
— Пять стежков наложить, — резко продолжила я, сделав шаг к столу, — и он до ста лет доживет!
— Опять ты! — взвился доктор. — Шарлатанка! Зачем ты даешь напрасную надежду этим людям?! Бык его вывернул наизнанку, ты что, ослепла?! Он умирает от боли!