Ну точно, потерю оплакивает.
Наверное, эхо в черепе слышит. И это его расстраивает.
Кристиан, неторопливо закуривая вторую сигарету и небрежно стряхнув пепел от первой, слишком глубокой затяжки, холодно глянул на несчастного.
— Что у вас похитили, дорогой доктор, — безразличным тоном поинтересовался он.
— А?!
Доктор перестал ползти и поднял голову.
Вид у него был ну совершенно безумный.
— Они разорили мою коробку с инструментами! — взревел он. — Вы знаете, сколько это стоит?!
— Не дороже человеческой жизни, — так же холодно ответил Кристиан. Он брезгливо отодвинулся от ползающего кругами, как отравленный таракан, доктора. — Цела ваша коробка. Вот она. К тому же, вам оставили плату за истраченные материалы.
Алчный докторишка нащупал серебряный, брошенный ему Рози — и снова взревел.
— Но этого мало! — выл он. — Мало!.. Там инструменты, и мои нитки!..
— Мало? — так же холодно уточнил Кристиан, недобро сверкнув синими пронзительными глазами. — Проваляться полчаса в обмороке и получить серебряный — это мало?
Мать мальчишки всхлипывала в углу.
— Ничего, ничего, — утешала я ее. — Все позади. Все будет хорошо.
Если честно, то теперь и мне было страшно.
Потому что впереди была еще минимум неделя заживления, и кто знает, как она пойдет.
— Если что-то будет не так, сразу зовите меня, — бормотала я, поглаживая женщину по плечу. — Но, думаю, все обойдется.
— Спасительница! — выла женщина, утирая мокрое лицо. — Спасительница!
— И это не преувеличение, — поддакнул Синеглазка-Кристиан. Он все так же сверлил меня пронзительным взглядом. На лице его не отражалось ни единой эмоции, но руки его заметно вздрагивали.
Не каждый день оперируешь людей.