Обещанная демону

– Рассказывайте! – велела Элиза, и Первый деланно пожал плечами.

– Да вы и сами, наверное, все знаете, только подано это вам наверняка с другой стороны. Вас же с детства пичкали рассказами о том, как демоны рвали и терзали людей, убивая всех и каждого.

– А это было не так? – насмешливо спросила Элиза.

– Конечно, так, – мягко согласился Первый. – Не буду ни врать, ни отрицать. Все так. Да только чтобы Демон пришел, его ведь надо позвать, не так ли? А звали нас люди. И в шкуру нечисти загнали они же… – Первый оскалился, словно все то, что он говорил, причиняло ему боль. – Эрвин…  проклятый счастливчик, ему удалось каким-то чудом запомнить свое имя и зацепиться в этом мире. Мне – нет. Поэтому я всего лишь пешка в чужих руках. Послушная кукла. Тот, кто знает мое имя, может мне приказать все, что угодно, и я вынужден буду это выполнить, – Первый снова усмехнулся, обаятельно и страшно, будто мысль о невероятных злодеяниях позабавила его.

– В чем ваш грех? – Элиза поняла, что хитрый Первый может притворно жаловаться и улыбаться целый век, а потому решила взять все в свои руки. – За что вас не любит Эрвин?

Первый поморщился.

– Нас было четырнадцать, – нехотя сообщил он. – Давно. Так давно, что я не помню даже черт лица Четырнадцатого. В те времена мы еще были свободны… и, кажется, были кеми-то другими. Четырнадцатый был Хранителем. Самый бескорыстный, самый честный… А у меня был сундук.

 – Сундук с золотыми частями тела! – выдохнула Элиза, вспоминая слова Эрвина в их первую встречу.

– Ну да. Золото, инкрустация… красивые вещицы. Но они были не просто побрякушками – это были мои части тела. С частью моей силы. С частью моей магии и мощи! Ну, и кому же было доверить их охранять, как не Четырнадцатому? Он не мог ни предать, ни потерять. Да только вот незадача: люди очень любят золото. Больше, чем самих себя. И им здорово захотелось раздобыть эти магические вещи… никакого уважения! Наверное, они думали, что я сделаю себе еще, и от меня не убудет. Словом, у Четырнадцатого был друг. Верный, хороший, надежный друг. Почти брат! Четырнадцатый любил его, доверял ему как самому себе. Вот он-то и пришел к Четырнадцатому с ножом, и просто вонзил ему лезвие чуть пониже затылка. Такая, знаете, щадящая мгновенная смерть. По-братски. И все за эти золотые штуковины.

– И? – подтолкнула Первого Элиза. Тот снова поморщился.

– И за артефакт, – нехотя признался Первый.– Артефакт, что лишил нас памяти и разума. Надо ли говорить, что месть за смерть Четырнадцатого была чудовищной?

– Могу себе представить, – сухо ответила Элиза.

– Не можете, – отрезал Первый. – Не можете. Было много жертв и много крови. Очень. Но негодяи ускользнули с моим добром, а люди прокляли нас и подвергли процедуре Забвенья. С тех пор мы видели свет  только тогда, когда нас звали. Но и этого было достаточно, чтобы держать в страхе всех. И тогда нас решено было изгнать совсем. Навсегда. Навеки в небытие и темноту. С эти миром нас связывали лишь мои вещи и хитрость Эрвина. Я не знаю, как ему удалось вписать наши настоящие имена, те осколки, что остались, в книги, да только он это сделал. И благодаря этому мы сейчас здесь.

– И чем же я могу помочь? – удивилась Элиза.

– А! Вот мы и перешли к главному. Мне нужны мои артефакты. Все то, что у меня украли. Неприятно, знаете ли, чувствовать себя ущербным калекой. А Эрвину нужен артефакт Четырнадцатого. Но Эрвина эти негодяи, что владеют моими вещами, легко вычислял, а вот вас – нет. У вас я прошу стать агентом. В ваших силах узнать все об артефакте и помочь его раздобыть. Видите, я честен с вами. И ничуть не лгу. Ну, так что? 

- А чем вы грозите миру? - выпалила Элиза. - Люди ведь не просто так от вас избавились!

- Справедливостью, - ответил Первый так зловеще, что Элиза снова невольно попятилась от него. - Только справедливостью. Вот ты… ты находишься в нашем доме, и никто тебе не причиняет вреда, а знаешь почему? Потому что ты невинна. Тебя не за что карать. Ты не желала никому смерти. Не травила родственников, не обирала неимущих.  Ты ведь прикасалась к моему пальцу, к золотому напёрстку, - Элиза невольно посмотрела на свои ладони, - а на них нет ни следа зла и порока. Люди, получая в руки этот наперсток, тотчас прячут его от посторонних глаз, а затем играют и выигрывают целые сокровищницы, а ты… где этот наперсток?

- Я не помню, - ответила Элиза.  - Я давала его Эрвину. Может, у него?

- Нет. Он не имеет права забирать это себе, если ты не разрешала, - Первый засмеялся, под белоснежными прядями сверкнул его глаз. - То есть, ты даже не знаешь, где оставила ключ к сокровищам мира?

Элиза беспомощно развела руками.