Дыхание Инквизитория становилось все горячее, Эрвин жмурился, отворачивался, чувствуя, как печет его руки, как горят его ноги, ступающие по святой земле. В черных крыльях за его спиной загорелись искры, опалило брови.
Ночные верные Охотники ступали вслед за хозяином, скуля и прижимая уши, прячась от губительного дыхания Инквизитория в тени Эрвина.
«Молю, – стучало в висках Эрвина, который страдал и слабел с каждым шагом. – Мне нужно спасти ее! Дай мне дойти… просто дойти! Не прошу о жизни! Дай дойти…»
Жжение становилось нестерпимым. Сквозь опущенные опаленные ресницы Эрвин видел, что лежащая на его руках Элиза все больше и больше бледнеет, а его всего обвивают загорающиеся ленты огня, и он идет Алой Дорогой словно медленно падающая комета. И силы утекали из его тела вместе с рвущимися лепестками пламени.
Эрвин готов был перетерпеть боль, готов был сгореть, но силы оставляли его слишком быстро. И он понял – он не дойдет. Тяжесть тела девушки в руках стала невыносимой, и он упал на колени в алые листья, дрожа всем телом.
«Она умрет здесь, в этих алых листьях», – мелькнуло в его голове, и он выкрикнул с мукой, которая была больше, чем боль от ожогов:
– Дай мне сил дойти! Спасти ее, не меня! Просто дай дойти!! Пожалуйста… я прошу, я умоляю тебя!!
Стоять на коленях больнее, чем страдать от ран… Эрвин проглотил свою гордость, он попросил, произнес покаянные слова вслух, выпустил из своего черного сердца похороненную там правду.
Пламя, алыми лепестками обнимающее его крылья, сверкнуло ярко и золотой звенящей пылью опало к его ногам. Стало тихо, так тихо, что слышно было, как ветер перебирает сухие листья на Алой Дороге, и тяжелое дыхание Эрвина.
Силы вернулись к нему быстро. Больше ничто не сдерживало его, и Эрвин, спешно подхватив Элизу на руки, поднялся и оставшийся путь по алым листьям проделал бегом. И верные Ночные Охотники с громким радостным лаем бежали за ним – и впереди него…
За стеной деревьев было тайное древнее место Инквизиторов, где они залечивали свои раны, порой – очень серьезные, граничащие со смертельными. Мраморная беседка, слишком большая, накрытая огромным куполом – и много небольших бассейнов под ним, наполненных священной водой, плещущейся, как голубой перламутр. Эрвин бежал со всех ног к первому попавшемуся бассейну, скользя обожжёнными ступнями по гладкому холодному мрамору. В священную воду он прыгнул без раздумий, черпнув ладонью густого перламутра и стирая им с лица боль, муку, страшные ожоги. Инквизиторий даровал выздоровление и ему – как и прежде.
Элиза на его руках чуть слышно вздохнула, и Эрвин, набрав в ладонь воду, плеснул в лицо девушке. Вокруг ее обгоревшей ладони суетились яркие золотые рыбки, целуя и залечивая ее раны.
– Милая, – шепнул Эрвин дрожащим от радости голосом, всматриваясь с тревогой в неподвижные черты девушки. – Все прошло, Элиза. Все прошло.
Девушка еще раз вздохнула, раскрывая глаза и с изумлением рассматривая купол над собой и мечущиеся по нему блики, отражающиеся от воды.
– Что со мной было? – спросила она.
– Инквизиторское копье ранило тебя, – ответил Эрвин. Он поднял Элизу из воды, прижал ее к себе, горячо поцеловал, приглаживая ее мокрые волосы. Он успел – от мысли о том, что могло случиться непоправимое, его кидало в жар, словно он все еще горел, и Эрвин сильнее сжимал Элизу, прижимал ее к себе, вслушиваясь в стук ее сердца.
Маги могли вернуть ее в жизни; но на мольбы Проклятого, Демона, магия не ответила бы. Элиза бы истаяла на его руках и ушла бы безвозвратно.
– А сейчас мы где? – шепнула Элиза, обнимая его за плечи, рассматривая шумящий лес за пределами беседки и мелькающие собачьи глаза Ночных Охотников, догоняющих каких-то ночных зверюшек по кустам.
– В Инквизитории, – глухо ответил Эрвин, пряча свое лицо в ее волосах, разглаживая ее тело сквозь мокрую одежду.
– В Инквизитории?! – вскинулась Элиза, испуганно озираясь вокруг. – Но ты… как… как святое место пустило тебя сюда?! Ты же… Тринадцатый Демон! Тебе опасно…
ebooksa