Обещанная демону

– Тот, кто вчера не смотрел на меня и не признавал, – холодно произнес Первый, – сегодня униженно вставал передо мной на колени и целовал руку, когда я проходил мимо. Это было даже забавно – нетерпеливо отнимать у него руку и делать вид, что я оказываю ему величайшую честь, позволяя коснуться себя. Какая забавная игра... Гордыня нашептала мне, как стать выше Короля, и я стал. Поэтому Демоном я наказывал именно гордецов, – Первый снова засмеялся. Ему показалось забавным такое стечение обстоятельств.

– Но это того не стоило, – заметила Элиза дрожащим голосом, указав на отсеченный палец Первого, на его золотую ступню.

Он беспечно пожал плечами.

– В этом мире ради ничего не стоящих вещей совершаются самые безумные и великие поступки, – ответил он задумчиво. – Но тогда это было важно для меня. Я знал, что теперь Король помнит обо мне. Он теперь посылал  мне вежливые и смиренные просьбы, если нужно было покарать чернокнижников и некромантов.

– И ты помогал?

– Конечно. Это ведь было мое призвание. Я не мог отказать… Точнее, я мог, как человек и как неблагодарный, злопамятный сын – мог. Но кроме уважения и почтения Короля я получил еще одну вещь – Служение. Можно отказать Королю, но отказать Служению невозможно.

– Ты был главой ордена Инквизиторов? – продолжала допытываться Элиза.

– Да, – нехотя признался Первый. – Иначе, по-твоему, откуда этот титул – Первый? Первый среди равных.

– Ты вспомнил?

Первый не ответил, глянул на Элизу исподлобья, продолжая наигрывать мелодию на своей гитаре.

– Отчего же тогда Эрвин так ведет себя с тобой, если…

Первый прижал струны пальцами, зажмурил алые глаза словно от сильной боли.

– Я же сказал, – почти выкрикнул он. – Я виноват! Из-за меня погиб Четырнадцатый! И я больше не глава ордена, я Проклятый. Я никто. Отчего бы Эрвину не желать двинуть мне кулаком в зубы?

– Разве Инквизиторы не погибали прежде? – продолжала Элиза, коварно пользуясь моментом. – Ты сам тому подтверждение. На тебе места живого нет. Отчего же тогда гибель Четырнадцатого была такой трагедией?

– Потому что, – быстро и зло ответил Первый, – вместе с ним погиб и весь орден. Я погубил его, когда повел Инквизиторов мстить людям, разве не ясно? Инквизиторы были мне братьями, которых я никогда не имел. Тот же Эрвин поддержал меня и отрекся от Служения, не пожелав больше защищать коварных и подлых людей. Но я погубил их всех. Всех Инквизиторов. Кто-то предал нас. Кто-то стал Демоном, и потом терзал людей, являясь по призыву и творя зло. Я погубил не только их тела, но и души. Как обычно, попробовал переломить через колено то, что не сломать…

– Почему же он так дорог был тебе, этот Четырнадцатый?

– Он? – переспросил Первый. – А я сказал, что это был он?

– Женщина?!

– Ради чего еще, кроме женщины, можно продать свою душу дьяволу? Перламутровое белое копье носила женщина. Поэтому и ты смогла взять его, - Первый снова глянул на Элизу. - Ты очень вовремя появилась. Раньше Эрвин не понимал меня, не понимал, как можно потерять все ради женщины. Он раньше не пробовал любви, не понимал всей сладости Предназначенности. Не дышал одним дыханием с женщиной. Не делил постель и жизнь. Теперь понял. Теперь он за тебя боится, и, возможно, благодаря тебе я получу его прощение.

Глава 20. Я иду искать...