Первым берет комод, стоящий у стены, поднимает его. Он очень тяжелый, из натурального дерева. Тащим его и прислоняем к двери. Всё. Теперь её снаружи не открыть – она внутрь распахивается.
Затем Максим вновь идет к двери на балкон, выглядывает. Здесь второй этаж, не слишком высоко. Буквально вплотную к дому с этой стороны растут несколько хвойных деревьев, – густые ели. Мажорка командует: выходи на балкон и прыгай на ветки.
– Рехнулась?! – пораженно шепчу в ответ. – Там же высоко!
– Ты жить хочешь? – лицо у Максим бледное, тревожное, глаза прищурены. Её эмоции передаются мне, только усиливаются многократно.
– Максим, что происходит? – в ужасе спрашиваю я.
– Киллер, – кратко отвечает она.
– Ты с дуба рухнула? Какой, на хер, киллер! Хватит меня разыгрывать! – последние слова почти выкрикиваю, но Максим закрывает мне рот ладонью и требовательно шипит:
– Захлопнись!
Я пораженно замолкаю. Только моргаю. В тишине вдруг слышится скрип паркета на втором этаже. Недалеко. Там, в коридоре, всё ближе. Вдруг кто-то повернул ручку и толкнул. Но установленный комод не позволил открыть дверь. На секунду воцарилась тишина, и вдруг я услышал, как трижды что-то гулко бухнуло снаружи, и тут же увидел, как поверхность двери словно взорвалась изнутри. В противоположной стене возникли три крупные, как показалось мне, дыры. Из них посыпались осколки штукатурки. Это что, пули? Настоящие?!
– Прыгай! – шепотом повелела Максим.
Я выскочил на балкон, забрался на поручень и, широко раскинув руки и сильно зажмурившись, ринулся на хвойные лапы. Едва прикоснулся к ним, как судорожно попытался обнять и, обдирая кожу на лице и ладонях, скользнул вниз. Пару раз крепко приложился об ветки, но в итоге довольно мягко повалился на газон. Вскочил на ноги и, тут же присев, замер, прислушиваясь. Через несколько секунд наверху затрещало, вниз посыпались иголки, и рядом со мной оказалась Максим.
– Бежим! – крикнула она и первой помчалась в сторону леса, петляя между деревьями, густо посаженными на участке. Я не стал просить себя дважды и, не обращая внимания на ободранные руки и поцарапанное лицо, побежал следом. Мажорка довольно ловко бегала, словно уходящий от погони заяц. Только животное делает круг, пытаясь сбить преследователей с толку, а мы двигались по витиеватой траектории. Она вывела нас к высоченному трехметровому забору. Когда уперлись в него, я подумал, что всё. Приехали.
Но тут Максим вдруг внимательно смотрит налево, направо, затем делает два шага в сторону, тянет на себя один из ввинченных в металлопрофиль шурупов. Тот подается, и вдруг прямо перед нами в секции забора возникает вертикальная щель. Мажорка толкает вперед, это оказывается потайная и очень искусно сделанная – даже вблизи почти незаметна! – калитка. Мы выскакиваем через неё, плотно запирая за собой.
Дальше снова бежим. Теперь это уже густой смешанный лес – оказывается, коттедж стоит на самом берегу пространного лесного массива. Здесь валяются ветки и поломанные стволы, встречаются овраги и ручьи, которые приходится то обегать стороной, то перепрыгивать. Я уже начинаю задыхаться, но Максим упорно продолжает двигаться вперед. Наконец, минут через сорок утомительного бега она переходит на шаг. Мы останавливаемся возле высокой сосны, верхушка которой упирается, как мне кажется, в самое небо.
Я валюсь от усталости и напряжения прямо на темно-коричневую хвою, не обращая внимания на впивающиеся иголки. Тяжело дышу, стирая струящийся по лицу пот. Он заливает глаза, их щиплет. Хотя не так сильно, конечно, как пораненные пальцы. Максим тоже тяжело дышит, но не так, у неё тело более тренированное. Она стоит, опершись ладонями в колени, как это делают спортсмены после забега.
Понемногу приходим в себя. Дыхание выравнивается. Жутко хочется пить, вокруг стали звенеть в тишине комары. Но всё это мелочи по сравнению с тем, что едва не произошло там, в коттедже.
– Максим, – жалобно прошу я, поскольку мне становится уже не просто страшно, а жутко. – Что происходит?
– Я проснулась утром. Вышла на балкон покурить. Вдруг вижу, как через забор перемахнула черная тень. Замерла на газоне. Осматривается. Мне бы в этот момент сигарету бросить, но я так заинтересовалась, что даже затянулась сильнее и стала наблюдать дальше. Что за тип? Решил обнести коттедж? Тут, правда, брать особо нечего: отец не хранит в этом месте никаких ценностей. Правда, несколько смутило, что тип одет очень странно – весь в черном. И балаклава на голове.
– Чего?