– С меня? Почему с меня? – удивляюсь я.
– У тебя биография короче моей, – смеется мажорка.
Меня радует, что к ней вернулось чувство юмора. Да и самому гораздо легче на душе от мысли, что дом охраняется двумя отважными самураями. Правда, в деле их ещё не видел (и очень надеюсь – не придётся), но верю, что старик Исида Мацунага не прислал к нам кого попало, а своих лучших людей. Это ведь в его интересах тоже.
– Хорошо, давай начнем с меня, – соглашаюсь. – Пожалуй, сразу и закончим. У меня врагов нет.
– Что, ни одного? За всю жизнь никого не обидел?
– Обидел, наверное. Все мы люди, все мы человеки, как говорится. Но задеть кого-то, чтобы он захотел меня убить, – ну нет, я до такого никого не доводил.
– Как насчет Лизы? – спрашивает Максим.
– Лизы? Ты думаешь, она специально наняла киллеров, чтобы от меня избавиться? Но за что?!
– Как это? Ты с ней встречался несколько лет, а потом вдруг оказался не тем, кем она желала тебя видеть. Вот и повод для сильного разочарования, а значит – мести. Верно? – спрашивает Максим.
– Это вряд ли. Наверное, разочаровал, да. Так ведь я же не виноват! В таком случае не меня надо казнить, а мою мамашу, которая столько лет скрывала, кто мой настоящий отец, – говорю мажорке. И потом: откуда у Лизы столько денег? Насколько я понимаю, нанять киллера – дорогое, так сказать, удовольствие. К тому же надо знать, к кому обратиться. Наконец, она же девушка.
– Могла у родителей занять. Накопить, наконец.
– Ага, ей тогда бы пришлось продать все её драгоценные погремушки, а она в них души не чает, – усмехнулся я, вспомнив безумную страсть Лизы к ювелирным украшениям. – Нет, она над ними, как Кащей чахнет. А вот родители… Нет, Максим, ты как себе это представляешь? Мам, пап, Сашка оказался не сыном миллионера, дайте денег на его убийство?
– Да, ты прав. Значит, Лизу из списка потенциальных заказчиков исключаем, – Максим проводит по имени девушки жирную черту. – Кто у тебя там следующий?
– Полагаешь, существует очередь желающих меня прикончить? – улыбаюсь я. – Меня, добренького безобидного Сашу?
– Ага, очень безобидного, – усмехается Максим и потирает шею. Там у нее виднеется здоровенный фиолетовый засос. Я скромно отвожу глазоньки. Признаюсь, моя работа. Немного силу всасывания не рассчитал, и вот такой результат.
– Я ведь уже извинился, – бормочу под нос.
– Ладно, живи, любовничек, – хмыкает мажорка. – То есть хочешь сказать, никому большого вреда ты никогда не причинял? Пойми, Саша, – её голос становится серьезным. – Если тебе есть что сказать, говори теперь, даже если это неприятно, обидно, больно и тому подобное. От того, насколько мы искренни сейчас, зависят наши жизни.
Я сижу и вспоминаю. Может, обидел кого злым словом? Но даже не дрался никогда ни с кем, откуда у меня взяться врагам? Ругаться тоже не люблю, вообще стараюсь ни с кем не конфликтовать. Покопавшись в памяти, отвечаю:
– Нет, Максим. Ничего не могу сказать. Биография моя чиста, как стёклышко.
– Хорошо, поверю, – отвечает она. – Теперь моя очередь. И знаешь, мне тоже нечего вспомнить.