– Вы в больнице, на нас было совершено покушение, – буднично ответил я.
– Покушение? Меня что, ранили? – он принялся поднимать и осматривать руки и ноги, ощупывать тело. Увидел капельницу, присмотрелся к названию препарата, напечатанному на наклейке пластиковой ёмкости. Удовлетворённо кивнул. Там, как и мне удалось раньше понять, был всего лишь физраствор. Так, для поднятия жизненного тонуса. «Вот ведь гад какой, – презрительно подумал я. – За рулем была девушка, которую он много лет называл своей дочерью, а теперь только о себе и думает. Редкостный опарыш!»
– Фух! – выдохнул удовлетворенно отчим Максим. – Я не ранен. Голова только болит, – он постарался приподняться повыше, опершись на спинку койки. Посмотрел по сторонам, оценивая интерьер.
– Спешу вас обрадовать, Альберт Романович, – жестко сказал я. – Запланированная на завтра операция не отменяется.
– Какая операция? Кому? Ты ранен? А где Максим? – ну надо же, вспомнил!
– Та самая, в загородном поместье «Пьяная малина», – пояснил я всё тем же сухим тоном. – Максим ранена, её оперируют.
– Господи, ужас-то какой, бедная девочка, – испуганно пробормотал отчим. Но я давно уже не верил ни единому его слову. – Саша, вот какой же вы все-таки бесчувственный! – Неожиданно перешел он в наступление. – Моя дочь ранена, а вы хотите её оставить тут одну! Нет, я вам не позволю! – он даже помахал в воздухе указательным пальцем.
– Не вы тут принимаете решения, – категорично отрезал я. – План разработала Максим. Она бы сама его воплотила в реальность. Теперь я займусь этим вместо нее. Начатое ей дело должно и будет закончено. И вы завтра станете выполнять всё, что вам прикажут.
– Я не могу! Я ранен! Видите? – он приподнял руку с торчащей в ней иглой.
– Ничего, переживёте. А если нет, одним упырём на свете меньше станет, – зло проговорил я, лег и отвернулся к стене. Слишком много сил, которых у меня и так было немного, потратил на разговор с этим извращенцем. Я замолчал, Альберт Романович, пробормотав что-то себе под нос, тоже улегся поудобнее. Болтать дальше ему не позволил взгляд Горо. Японец весьма выразительно посмотрел на члена секс-клуба «М.И.Р.» – единственное слабое звено в их преступной цепи.
Когда я проснулся, был уже поздний вечер – за окном почти стемнело, зажглись первые уличные фонари, а неба по-прежнему не было видно – его закрыли тяжелые тучи, предвещавшие ливень. Альберт Романович всё ещё спал, посапывая. Горо дремал на стуле. Вот ведь какой упёртый! Мог бы оставить меня и вернуться в гостиницу, что с него тут проку? Но нет, по велению долга продолжает охранять. Причем стоило мне пошевелиться, как мгновенно раскрыл свои узкие глаза и уставился проницательным взглядом:
– С вами всё в порядке, Саша-сан?
– Да, всё хорошо. Как Максим?
– Ей сделали операцию. Пулю достали, она теперь в реанимации.
– Что доктора говорят?
– Она в тяжелом, но стабильном состоянии. Велика вероятность, что всё будет хорошо, – ответил японец.
– «Велика вероятность», – эхом повторил я. – То есть и умереть может?
– Умереть может в любую минуту каждый из нас, – философски ответил Горо. – В этом и заключается смысл – смириться с этой мыслью и перестать беспокоиться о будущем.
– Стоит попробовать, – сказал я. – Скажите, Горо, мы можем уехать отсюда? Мне тут неуютно.
– Думаю, если предупредить медперсонал, то…