– Ты не рассмотрела, кто это был? – спрашивает Максим Джейни.
– Мужчина, белый, лет примерно тридцати пяти – сорока. Такой… невысокого роста, крепкий, у него были сильные руки и глухой голос, как будто прокуренный, – отвечает девушка. – Еще от него пахло рыбой.
– Рыбой? – переспрашиваю я.
– Да, как будто он работает… Ну, не знаю. В порту, наверное. Или на рыбном заводе, – отвечает Джейни. – А еще табаком пахло, кажется, с примесью вишни, и алкоголем. Перегаром то есть.
– Вишня… вишня… – задумчиво говорю вслух.
– Трубку он курит, отсюда и запах. Или сигариллы, – замечает мажорка.
– Что такое сигариллы? – удивляюсь я.
– Нечто среднее между сигаретами и сигарами. Толще и намного крепче. В отличие от сигар, ими можно затягиваться. Но не слишком, чтобы не задохнуться. В их табак часто добавляют всякие ароматизаторы, – пояснила Максим.
– Откуда ты всё это знаешь?
– Жизненный опыт, – ответила она. – Ну, а что-нибудь еще заметила? Татуировку на руке, может, примета какая-то на одежде? – интересуется Макс у нашей визави.
– Нет, больше ничего, – говорит Джейни. – Простите. У него капюшон низко надвинут, а кроме худи и джинсов я ничего больше не рассмотрела, там было очень темно и… страшно.
– Ты сказала, что у него голос глухой. Что он тебе сказал? – продолжает мажорка свои расспросы. Я не вижу теперь в них ни малейшего смысла, чего она пристаёт? Пытается, наверное, самоутвердиться за счет несчастной девушки. Или просто выставиться перед ней эдакой мисс Марпл, которая задает вроде бы не особенные какие-то вопросы, но затем на основании мельчайших деталей сумеет сделать далеко идущие выводы.
– «Деньги» сказал.
– И всё?
– Да.
– Негусто, – отвечает Максим.
Что, знаменитая сыщица, впросак попала? То-то же. Не умничай, тогда и не придется дурочкой выставляться. Так я думаю про мажорку, хотя на самом деле, если глубоко копнуть, просто завидую. И потому, что старшая в нашей группе она, а не я. Это ей, а не мне отец доверил выполнение миссии. И потому, что всякий парень рядом на неё внимание обращает. А на меня та же Джейни, например, и не смотрит даже. Ну правильно, я же всего лишь «доктор Ватсон», зачем внимание мне уделять?
Тут мне снова становится за отца обидно. Эх, люди, люди! Почему вы не храните друг другу верность? Папаша мой изменил с Максим моей матушке. Потом Максим стала изменять отцу с Костей и прочими. Лиза наверняка, не сомневаюсь в этом даже, от меня ходит налево. Один только я не бегаю куда попало.
Опять же, если совсем откровенно, я как Карандышев из «Бесприданницы», который открыто гордился тем, что взяток не берет. На что получил вполне резонный аргумент: «Вы потому и не берете взяток, что вам никто их не даёт». Вот и я так же: гулял бы и трахался, с кем захочу, да никто не спешит подставить мне нежные местечки. Максим, например. Ей до меня никакого дела, – это мой самый трудный орешек.
Время движется к утру, мы порядком устали и перенервничали, потому Джейни желает нам спокойной ночи и удаляется в спальню. Мы располагаемся в гостиной. Я – на кресле, поскольку такова мужская доля, а Максим достается диван, на которой они с британкой ворковали до последнего момента. Женские тайны, понимаешь. Нашли общий язык. У, бабы!