– Ладно, сделаю. Ну, чмоки! – Сказала Карина и выпорхнула в коридор.
Вскоре на третьем этаже, постепенно нарастая, начала греметь музыка. И сердечко мое, которое и до этого билось в страхе, теперь стало обрастать ледяной коркой ужаса. Я не могла поверить, что Максим, мой первый парень, который ещё совсем недавно был так ласков и нежен со мной, сейчас там, наверху, с кем-то развлекается. А мне даже не позвонит. Сообщение не напишет, не говоря уже о том, чтобы найти и просто поздороваться хотя бы.
Тогда я ещё не умела злиться, презирать и ненавидеть. Эта наука придет ко мне потом, а пока я сидела в комнате, стараясь отвлечься. Но доносившийся сверху грохот всё глубже проникал в мое сознание, сотрясая его до основания. Я сначала принялась читать, – это занятие помогает мне убежать от суровой реальности в мир прекрасных грез и волшебных миров. Но роман «Без короля в голове» (
Затем я принялась готовить. Пока возилась с продуктами, Лида смотрела на меня с интересом, словно за домашним животным, которое странно себя ведет. Как кошки, например, которые ощущают приближение опасности. Землетрясения, например. Тревожатся, мяукают, бегают по помещению: они чувствуют, но не могут осознать, что должно произойти. То же происходило со мной. Я не находила себе места. Пыталась пожарить картошки, которую так люблю, но клубни вываливались из рук. Стала варить вермишель, но просыпала её из открытой пачки, – пришлось ползать по полу собирать.
Музыка между тем продолжала греметь, и это сильное «бум-бум-бум» отдавалось у меня не только в ушах, оно больно било по сердцу. Глядя на всё это, Лида не выдержала:
– Да пойди ты уже туда сама и посмотри! – Сказала она.
– Ты же говорила, что так просто войти не получится. Мол, это вечеринка для избранных, – спросила я.
– Сколько уже прошло с начала? Два часа, три?
– Два часа сорок четыре минуты, – сказала я. Запомнила точно, поскольку поминутно смотрела на будильник, стоящий на подоконнике.
– Теперь можно. Там уже пьяные все. Вот и посмотришь заодно, как люди развлекаются, – усмехнулась Лида. – И чего ты волнуешься? Может, он туда и не пришел? Мало ли какие дела у него могли быть, а ты заранее вон, извелась вся. Так что давай. Оденься и ступай. Конечно, тебе не стоило бы этого делать. Мало ли что там. Но лучше горькая правда, чем мучиться предположениями и ждать у моря погоды.
На свой страх и риск, вся трепеща, я оделась, как обычно хожу на занятия, то есть балетки, джинсы, футболку и кардиган, и отправилась на верхний этаж – туда, откуда доносились развеселые мотивы. С каждым шагом они становились всё громче, и я не могла понять: как люди могут развлекаться в таком грохоте? Они же не слышат друг друга, приходится, наверное, орать с близкого расстояния. Наверное, им так нравится.
Я ступила в коридор четвертого этажа, который был погружен в непривычный полумрак. На всей его немалой длине горели только две лампочки, и обе разливали красный цвет – кто-то вымазал их такой краской. Двери в комнаты были распахнуты, оттуда доносились пряные голоса. Девичий смех и визги, мужской раскатистый хохот, кто-то кричал, кто-то пел, кто-то громко стонал. Всё это сливалось в жуткую какофонию и напоминало сумасшедший дом, в котором обитатели сумели вырваться из своих палат и устроили буйнопомешанное пати.
Осторожно продвигаясь по коридору, я заглядывала в комнаты в надежде увидеть Максима. В одной пили несколько студентов, и весь стол бы завален бутылками. Здесь была своя атмосфера: пока одни опрокидывали алкоголь из пластиковых стаканчиков, другие о чем-то беседовали. Я заметила странность: тут были одни парни. Но Максима среди них не оказалось.
В следующей комнате медленно танцевали несколько пар. У них, кажется, звучала своя музыка, мелодичная, но я почти её не расслышала из-за грохота. Присмотрелась к лицам – снова мимо. Пошла дальше. Поспешно миновала помещение, в котором стояла и орала на всю громкость большая музыкальна колонка. Здесь никого не было, только мигал, швыряясь разноцветными огнями, какой-то светомузыкальный прибор, из-за чего в коридоре на стене сменялись всполохи.
Осмотрев ещё несколько комнат, я уже почти собиралась пойти обратно, счастливая, что не нашла Максима. Но тут заметила: в самом конце была ещё одна дверь, закрытая в отличие от остальных. «Кажется, кладовка», – подумала я и хотела уйти, но интуиция подсказала: нужно посмотреть, чтобы потом не было повода для сомнений. Я подошла к двери и осторожно потянула её ручку на себя.
Она открылась, и то, что я увидела, поразило меня, словно разрядом молнии во много тысяч вольт. Я так и замерла на пороге, захлебнувшись собственным дыханием, не в силах сказать ни слова.
Там был Максим. Он стоял, опершись руками о стул. Его джинсы вместе с трусами были спущены до щиколоток, а тело содрогалось от мощных ударов – сзади стоял какой-то мелкий плюгавый тип и, высунув кончик языка от усердия, ухватившись за талию парня, жестко трахал его.
– Да… Да, сука! Давай… давай, еби меня! Ох, блядь, как охуенно! – Бросал Максим горячие слова. Кроме отдаленного грохота музыки, здесь слышалось поскрипывание старого стула, за который держался парень, и шлепанье одного тела об другое. Тот, плюгавый, периодически отнимал руку от талии Максима и проводил ладонью по лбу, чтобы пот не заливал глаза. Помещение было очень маленьким, здесь пахло хлоркой и какими-то тряпками, а ещё – крепким мужским потом.
Максим, мой нежный и милый парень теперь выкрикивал приглушенным голосом грязные ругательства, от которых в другой ситуации я бы оказалась охвачена животным ужасом. Но теперь картина, представшая передо мной, шокировала намного сильнее. Мир, тот чудесный романтический мир, который едва начал складываться в моем сознании благодаря Максиму, теперь разваливался огромными дымящимися обломками. Рассыпался, как полыхающее здание, распространяя вокруг себя смрад черного удушливого дыма. Мне и правда стало тяжело дышать, я с трудом затягивала в легкие воздух и по-прежнему не могла вымолвить ни слова.
Эти двое не замечали меня. Они были слишком увлечены сексом. Максим всё говорил что-то, иногда отводя руку назад и громко шлепая себя по мягкому месту, требуя, чтобы плюгавый имел его как можно грубее. «Я жопу тебе порву», – прохрипел тот. «Похуй! Рви, сука!» – выругался Максим. – Сделай так, чтобы я потом сидеть не мог!» И его партнер продолжал таранить парня сзади что есть сил, морщась тяжело дыша.