Мы расстелили старое солдатское одеяло, подложили под него несколько охапок свежей травы, благо она росла в огромных количествах, и принялись валяться, расслабив ремни.
– Жжется, – сморщившись, сказал Егор.
– Там?
– Ага. Лейтенант ночью вообще озверел. Наверное, чувствует, что мы скоро уедем, вот и бесится.
– Это точно, чуть душу из обоих не вытряхнул.
Мы помолчали, вспоминая события недавней ночи. Да, пришлось нам трудно. Виталий мало того, что был алчен до секса, словно голодный волк до сырого мяса, так он ещё и домой пришел сильно навеселе, потому его член потерял почти всю чувствительность. Из-за этого офицер долго, минут сорок наверное не мог кончить, и за это время нашим пятым точкам пришлось терпеть его удары снаружи (он нещадно хлестал нас ладонями) и изнутри – половым органом.
– Блин, он так разворотит нам всё там, – сказал Егор грустным голосом.
– Давай посмотрю? – Предложил я. Не впервой такое было между нами, привыкли уже.
– Хорошо.
Егор стянул штаны, трусы и встал на четвереньки, затем опустил голову на одеяло, опираясь на локти и колени. Я достал из кармана «Детский крем» и стал осторожно смазывать сфинктер парня. Тот морщился, но терпел. Не слишком уж сильно тут было что-то испорчено. Так, несколько мелких трещинок. Но я-то по собственному опыту знаю, какие страдания они способны причинить. Правда, Егорка сам виноват: не нужно было сопротивляться. Расслабился бы полностью, и его сфинктер растянулся под размер лейтенантского древка. Хотя понимаю: полностью раскрыться, когда в тебя тыкают такой дубиной, сложно. Сам через это прошел.
Я смазывал дырочку Егора, а сам поймал себя на мысли, что его круглая попка с ямочками на ягодицах мне очень нравится. Да что там нравится! Я ощутил возбуждение, пока смотрел на неё. И вместо того, чтобы заниматься только одним местом, стал поглаживать мягкие полушария рукой, гладить их, и неожиданно для себя… поцеловал.
– Ты что делаешь? – Ощутив необычные прикосновения, сказал Егор и повернул голову в мою сторону.
– Ничего.
– Ты меня туда поцеловал, – сказал солдат.
– Ну… да, – нехотя признался я и смущенно улыбнулся. – Тебе не понравилось?
– Это классно, – вдруг тихо сказал Егор.
Дальше слова были не нужны. Я убрал крем в сторону и принялся нежно целовать попку парня, иногда проводя по ней языком. И чем дольше я делал это, тем больше заводился сам и видел, как возбуждение охватывает Егора. Его член уже стоял, и я взял его в ладонь, став легонько подрачивать, то оттягивая вниз, то поднимая наверх тонкую кожу. Парень стал тихонечко постанывать, а я уже не мог и не хотел останавливаться.
Наше первое с Егоркой занятие любовью было немного спонтанным. И потому, что у него болел анус после зверств лейтенанта, и потому, что неудобно: все-таки делали мы это не на мягкой постели под покровом ночи, а утром, на грубом солдатском одеяле, брошенном поверх охапки травы, среди руин недостроенного ангара.
Но зато нам удалось главное: по-настоящему сблизиться. Я не имею в виду секс, это и так понятно. В этом смысле мы уже стали любовниками несколько раньше: несколько раз командир заставлял нас сосать друг другу. Только удовольствием это не назовешь: мы просто делали губы колечком и симулировали минет. В головах ведь крутилась одна только мысль – «поскорее бы всё это закончилось».
После той нежности, что внезапно случилась между нами в ангаре, мы прикипели друг к другу. Стали всюду ходить вместе, и про нас тут же начали распространяться те самые гадкие слухи, которые так любят распускать завистники. Что мы «два голубка», «ёбари-говномесы» и прочее. К счастью, мы по-прежнему находились под защитой офицера, и никто даже пальцем не смел нас тронуть.