С его помощью я перекинула шлейф через спинку сидения, а затем он подтолкнул меня, помогая раскачиваться. Убедившись, что не испорчу платья, подключила ноги.
Он запрыгнул на соседние качели и начал делать то же самое. Как только мы синхронизировались, вся конструкция начала трястись.
– Черт.
Он стал притормаживать, задевая землю ногой каждый раз, когда оказывался в середине. Это помогло, качали перестали трястись. И мы продолжили.
Когда мы вместе притормазили, получилось переплести пальцы.
– Так, чего нам еще не хватает?
Гейз провел рукой по моей.
– Наверное, музыки? Да?
Я слезла с качелей, Гейз помог мне снять шлейф, чтобы он снова тянулся за мной сзади. Он уже стал нереально грязным.
– Тогда пойдем.
Мы с Гейзом отошли от качелей, и угрюмые подростки, пиная камни, двинулись к своим прежним местам.
Ночной воздух стал суше, а поднявшийся ветер не прекращался и путал наши волосы.
Уже стемнело, но цвета нашей одежды – даже когда на нас то падала тень, то мы снова оказывались на свету – не меняли своей палитры.
– Вот тут. Идеально.
Прямо рядом с рекой, на которой из-за ветра поднялись волны, был маленький островок света от уличного фонаря.
– Танцплощадка, – пробормотала я.
Гейз достал из кармана телефон и что-то переключил. Затем отправил короткое сообщение и убрал телефон в нагрудный карман. Зазвучала моя любимая песня.
– Ооо. Ты помнишь.
Я подошла к нему и обвила руками его шею.
Он обхватил меня за талию.