Утопая в звёздах

– Завтра будет две недели. Значит, сегодня тринадцатый день.

– Я… я не знаю. В смысле… а как же школа?

Я замолчал и сосредоточился на плитке на полу. Воспоминания ощущались пазлами, коробка с картинкой от которых была у кого-то другого, так что я не понимал, как их собрать.

Мне не нравилась эта слепая беседа с полицейским. У меня были секреты, и я должен был их сохранить. Мама Пикси и Бик часто уезжают. Брюс срывается и выходит из себя. Счета оплачивает мой дедушка.

– Я не помню, как оказался здесь.

И это было правдой. Я хорошо придумывал отговорки, если учитель или кто-то еще пытался расспросить меня о том, что происходит дома.

Но сейчас я даже не знал, что произошло на самом деле. Насколько все плохо. Тринадцать дней…

– Ладно. Это логично. Ты через многое прошел. Но я должен сказать тебе, что Пикси рассказала нам все, что происходило у тебя дома.

Его слова настолько потрясли меня, что сердце остановилось. Я буквально всем телом ощутил слово: «ЧТО?»

– О том, что твоего отца сложно успокоить, когда он злится. Ты же понимаешь, что в этом нет твоей вины? Пикси сказала нам, что ты никогда не отвечаешь ему тем же и все такое, но твой отец перебарщивает с «дисциплиной». Мы знаем, что он очень много пьет. Я уже опросил соседей, поэтому мне нужно только, чтобы и ты это подтвердил, на сегодня это все.

Он покачался на пятках, словно сказал все это лишь для галочки в форме, которую заполнял. Словно все, что я так тщательно скрывал, не было раскрыто во всеуслышание моей лучшей подругой.

Я помню, что было однажды, когда Брюс взбесился. И помню, как меня забрали у него, мне тогда было восемь. Он взял несколько уроков воспитания, а потом, когда меня снова отдали ему, пригрозил, что убьет к чертовой матери, если я еще хоть раз что-нибудь кому-нибудь расскажу. Хотя в то время я еще не осознавал, что из сказанного мной заставило людей насторожиться.

Если Брюс попадет в тюрьму, мы с Пикси больше не будем вместе. Она это тоже понимает. И все равно Пикси сдала меня. В горле стоял ком, глаза наполнились слезами.

– Эй, дружок. Ты ни в чем не виноват. Брюс не должен был причинять тебе боль.

На лице офицера промелькнуло сострадание.

Я покачал головой. Мне хотелось, чтобы полицейский ушел. Чтобы Пикси была здесь. Чтобы можно было вернуться к обычной жизни. Крупные слезы, скопившиеся в уголках моих глаз, потекли по щекам.

– Да уж. Вот так офицер Сэм всегда поступает с моими пациентами, которым нужно отдыхать и выздоравливать.

Медсестра, которую я раньше не видел, встала между мной и полицейским.

– Пэм. Приятно снова тебя видеть. Я был в шоке, когда вернулся, чтобы поговорить с Пикси, а она таинственным образом исчезла. Ты знаешь, как она так легко добралась отсюда до дома?

Я не видел лица офицера, но медсестра расправила плечи и выпрямилась.