– Я везде тебя ищу! – Тимми, запыхавшись, подбегает ко мне сзади и замолкает, уставившись перед собой.
– Это ведь та самая, да? – спрашиваю я.
– Есть только один способ выяснить, – говорит друг, шагая к хижине. Я следую за ним по пятам.
Доски скрипят и стонут у нас под ногами, а в рот набивается пыль. В задней части дома мы находим разбитое окно, но, прежде чем Тимми успевает забраться внутрь, я останавливаю его.
– А что, если там кто-нибудь есть? – шепчу я.
– Можно подумать, кто-то будет жить в такой развалюхе, – отвечает он, уже перекинув одну ногу через оконную раму.
Я громко чихаю, всколыхнув облачко белой пыли в воздухе. Внутри воняет даже хуже, чем на улице: от запаха кислого молока и гнилого дерева слезятся глаза.
– Там будто кто-то умер, – выдавливаю я, зажимая нос.
Рядом с заколоченным окном обнаруживаются потрёпанный матрас и деревянный стул без ножек, а в углу комнаты – узкий шкаф. Я открываю его, но там пусто. По стенам зигзагами сбегают глубокие трещины, похожие на молнии.
Я содрогаюсь от одной мысли о том, чтобы прикоснуться к чему бы то ни было ещё в этой хижине, но мы с Тимми берёмся за дело. Я начинаю от кровати, заглядывая под матрас и внутрь тонких наволочек. В шкафчиках пусто, только кухонный оказывается забит старыми чашками и горшками. В раковине лежит гора тарелок и ржавых столовых приборов.
– Здесь ничего нет, – говорит наконец Тимми, когда мы обыскали весь дом до самого последнего угла.
– Давай поищем ещё раз, может, мы что-нибудь упустили.
– Искать надо в лесу. Он не настолько глуп, чтобы оставлять камень здесь, – возражает друг, с презрением обводя хижину взглядом.
– Каким образом, по-твоему, мы должны обыскать каждый сантиметр леса? На это уйдёт целая вечность, а у меня, если ты не заметил, в запасе столько нет, – отвечаю я.
Я продолжаю поиски, поднимая отошедшие от пола доски, но не нахожу никаких следов камня, только дохлую мышь да пару слизней. Я снова сгибаюсь, забираясь под кровать, сметаю пыль в углах шкафов и задерживаю дыхание, осматривая туалет.
– А это ещё что? – вырывается у меня, когда я натыкаюсь взглядом на брызги чёрной слизи, оставшиеся на одной из мраморных чашек с отбитым краем. Меня начинает тошнить.
– Мы ничего тут не найдём. Мы всё здесь обыскали целых два раза! – Тимми топает ногами по дощатому полу.
– Ты имеешь в виду, я обыскал, ты не очень-то помогал. Тебе не кажется странным, что здесь так пусто? Не осталось даже никаких ворованных вещей… Ой! Минутку… ну конечно! – озаряет меня воспоминанием.
– Что?
– Если верить статье, полиция изъяла большую часть украденного. Поверить не могу, – ворчу я, с досады пиная шарик из резинок через всю комнату. – А вдруг и камень тоже забрали во время облавы?