– Вы знали, что у него был револьвер? – обратилась Персис к Лалу.
– Да, знал. Это «Уэбли», модель Мк4. Стандартное поздневоенное вооружение британских солдат.
– Сэр Джеймс воевал?
– Ну не совсем воевал. По политическим причинам ему присвоили почетное звание, и это дало ему право носить табельное оружие. Сэр Джеймс хранил его как сувенир.
– А хорошо он стрелял? – спросил Блэкфинч.
– Да. И очень этим гордился.
– А это значит, что, если бы сюда вошел кто-нибудь, кто показался сэру Джеймсу опасным, его естественной реакцией было бы схватиться за пистолет.
Блэкфинч выдержал паузу и добавил:
– Но сэр Джеймс этого не сделал.
Персис быстро поняла, что таким образом англичанин подчеркивал свои аргументы. Правда, ненамеренно, но менее неприятной его привычка от этого не становилась. И что хуже всего, сам Блэкфинч понятия не имел, насколько это раздражает.
– Необходимо будет провести вскрытие, – объявил англичанин.
– Вскрытие? – Лал выглядел испуганным, как будто не ожидал ничего подобного.
– А еще придется обыскать дом, – добавила Персис. – Сколько гостей было на балу?
– В списке их было сорок восемь, – отозвался Лал. – А в придачу еще прислуга, в том числе нанятая специально для этого вечера, джаз-бэнд и, конечно же, я сам. То есть в общей сложности еще девятнадцать человек.
Такая точность поразила Персис, и она даже задумалась, не готовился ли Лал заранее к этому вопросу.
– А они все еще здесь?
– Пока никто не расходился. Но многие уже начинают беспокоиться.
– Вы сказали им, что Хэрриот убит?
– Ну не совсем это. Я сказал, что ему нездоровится и он ушел к себе вздремнуть.
Персис поглядела на мертвого англичанина, которому уже не суждено было подняться на ноги и пуститься в пляс. Да уж, нездоровится так нездоровится. От этого недомогания никакое чудо-средство не поможет.