– Theodore, was ist passiert? (Теодор, что произошло?)
Поднимаю указательный палец и тычу им в отца.
– Это. Все. Ты!
Отец изображает хладнокровие. Словно не понимает, в чем дело.
– Тео, я не понимаю, о чем ты говоришь! – восклицает отец, выставляя ладони вперед, словно пытается успокоить меня.
– Ты все прекрасно понимаешь.
Злость колет под сердцем, я не могу держать ее в себе. Продолжаю тыкать указательным пальцем в отца.
– Это ты убил маму тогда!
Отец на мгновение замирает. В его пустых глазах я не вижу того, чего хотел бы. Правды. Раскаяния. Сожаления. Горя.
– Я не убивал твою маму, – ровным тоном произносит отец.
Я встаю и делаю пару шагов вперед, сокращая дистанцию между нами.
– Я нашел ее дневник, – выстреливаю я словами, – где черным по белому есть записи, написанные почерком мамы.
Отец молча опускает руки по швам и тихо вздыхает.
– Тео, все не так, как ты подумал…
– Да? – кричу я в ответ. – А как же? Как я должен был подумать, прочитав записи матери?
Позади отца вырисовывается Анна.
– Твоя мама была больна… – продолжает успокаивать меня отец.
– Вот именно! – надрываюсь я от злости. – МОЯ МАМА БЫЛА БОЛЬНА!
Отец нервно сглатывает. Что сейчас творится в его мыслях? Стыдно ли ему за содеянное?
– Ты всегда говоришь «твоя мама», будто бы это горе касается только меня! Но она также была твоей женой!