Мы доели печенье и пошли обратно к дому длинной дорогой, которая занимала в три раза больше времени, чем обычно. Сьюзан немного рассказала мне про Дилана: только самую малость. Ему было шестнадцать. Он курил. Хорошо целовался. Да, нравился и Рози тоже, но не настолько, чтобы устраивать драму.
– Ты познакомишь меня с ним?
Она помолчала и, вытянув руку вперед, на ходу провела ею по стене.
– Не уверена, что хочу вас знакомить.
– Почему нет? – с обиженным удивлением спросила я.
– Потому что он тебе, скорее всего, не понравится и потом ты станешь хуже обо мне думать.
Она бросила на меня быстрый взгляд, и в глазах ее мелькнула настоящая тревога.
– Ну и не то чтобы он что-то для меня значил.
Я подумала, как бы ей сказать, что нет ничего такого, что заставит меня хуже о ней думать. Но как бы я ни формулировала это у себя в голове, все равно получалось, будто я признаюсь ей в любви.
– Что ты имеешь в виду – «не то чтобы он что-то значил»? – спросила я вместо этого.
Она пожала плечами.
– Он просто тупой чувак. Ну правда. Просто чувак.
Тогда зачем ты спишь с ним, хотелось мне спросить. Но затем, просто потому что больше сказать было нечего и еще потому, что она говорила, что я могу сказать ей что угодно, я задала этот вопрос вслух.
– Потому что… – уверенно начала она, но потом замолчала.
Вид у нее был растерянный: редкое зрелище.
– Потому что иногда он такой милый со мной. И еще иногда… он так на меня смотрит… ну, словно на меня стоит смотреть.
– Твое мнение о себе – это пипец что такое, – ляпнула я к собственному удивлению.
Она тоже удивилась:
– Пипец что такое?
– Ага. – Я решила выложить все начистоту.