– Ты не видишь, какая она в школе. Как она себя ведет иногда. Будто ей плевать. Не в смысле «школа скучная, мне на нее насрать». Нет, ей по-настоящему плевать. На все, на всех.
Я не понимала, какое это отношение имело ко мне.
– Она просто притворяется с тобой. Потому что может. Потому что ты ей веришь.
В уголках глаз у меня защипало. Я открыла рот. Снова закрыла. Еще одна долгая пауза. Наконец, когда я почувствовала, что могу говорить, я сказала:
– Ты закончила?
Она молчаливо кивнула, тяжело дыша.
– Ты понятия не имеешь, как она ведет себя, когда тебя нет рядом, – сказала я дрожащим голосом. – Ни малейшего понятия.
Она изумленно распахнула глаза. На этот раз у меня получилось ее удивить.
– И знаешь, почему мы подружились? Иногда она приходит ко мне ночью, и мы разговариваем. Наверно, даже больше, чем вы с ней. Если кто и ошибается насчет Сьюзан, то это ты.
Я никогда, никогда раньше не говорила так с Рози. Но я не почувствовала никакого облегчения. Лишь одиночество.
– Я сказала, что прошу прощения за то, что оставила тебя одну, – медленно проговорила я, еле пробираясь через собственные слова. Мне нужно было это высказать. – Я поступила хреново. Но мне нравится Сьюз. Нравится наша с ней дружба. И она хорошая подруга. Я знаю, что иногда она страшно тупит, но я хочу ей помочь. И тебе бы хотела помочь, если бы ты вела себя так же. Ты ведь знаешь это, да?
Мой голос потеплел, я старалась растопить выросший между нами айсберг.
Она молча таращилась на меня, изучая мое лицо.
– Давай обнимемся? – спросила я, не ожидая, что она согласится.
Рози слегка качнула головой, но, похоже, огонь ярости уже затихал. Прогресс. Потом она спросила:
– Она приходит к тебе по ночам?
Черт. Не надо было этого говорить.
– Эм… Ну было несколько раз.
– Непохоже, чтобы ты имела в виду пару раз.
– Только когда ей нужно ненадолго выбраться из дома. Ей просто надо с кем-нибудь поговорить.