– Наверное, – сказала Рози.
Она надолго замолчала, а потом посмотрела на меня с решительной улыбкой.
– Ладно. Дам ей последний шанс.
Я широко улыбнулась, чуть не плача от облегчения.
– Ты лучше всех. Можно тебя обнять?
На этот раз она мне позволила.
Часть IV
22
Оказалось, что для Рози «дать последний шанс» не значило «простить». Несколько дней она вела себя еще капризнее обычного, отвечая односложно на мои сообщения и пропуская наши созвоны после школы. Я знала, что со Сьюзан у нее дела идут еще хуже. И дело осложнялось тем, что они обе не любили идти на уступки и умели развести драму на пустом месте. Впервые я обрадовалась, что хожу в другую школу.
В довершение бед в их школе все только и говорили, что про Сьюзан с Диланом, и без привычной поддержки Рози ей приходилось несладко. К среде фабрика сплетен заработала полным ходом.
– Боже, теперь все говорят, что она делала Дилану минет на террасе у Леви. Какого хрена!
Такое сообщение отправила Рози мне в обед.
– Полный бред. Я ей почти сочувствую.
Я вцепилась в эту нотку жалости в сообщении Рози и убедила их обеих встретиться со мной на пляже после школы в четверг. Шел дождь, и мы сели в кафе и заказали тарелку картошки фри на всех. Сьюзан вела себя непривычно тихо и была так сильно накрашена, что вид у нее был слегка пугающий и отстраненный.
– Когда уже они придумают себе новую тему для обсуждений, – сказала она, когда я издалека завела разговор о школе. – Мне-то, конечно, плевать, что там они обо мне думают. Но все равно бесит.
– А что говорят? – спросила я.
Она сжала губы в жесткой улыбке.
– Ой, да как обычно. «Вы слышали про Сьюзан? Она такая шлюшка, о ужас».
Она заговорила с преувеличенным драматизмом.
– «Некоторые девушки такие жалкие». – Она закатила глаза. – Будто я сама этого не знаю. Не обязательно напоминать мне, что я жалкая.