Может, дело было в ее голосе – или в недоверчивом выражении на лице. Может, в водке, или в травке, или в том, что я каким-то невероятным образом оказалась в Рединге с девочкой, которая опять стала мне незнакомкой. Как бы там ни было, но слезы брызнули у меня из глаз раньше, чем я поняла, что плачу.
– Ох, Кэдс. – Голос Сьюзан тут же смягчился. – Только не плачь.
Я пристыженно икнула; вышло похоже на то, как втягивают воздух младенцы, когда у них истерика.
– Извини, – выдавила я из себя, опускаясь на пол и прижимаясь лбом к коленям.
Я почувствовала, как она присела рядом, обняла меня за плечи и прижала к себе. Как мило, как мягко, когда Сьюзан обнимает меня, подумала я сквозь туман в голове. На расстоянии вытянутой руки она вся состояла из острых углов и огня, но вот так, в объятиях, превращалась в комочек мягкого тепла. Что из этого настоящее, спросил мой усталый мозг. Кто ты такая?
– Не проси прощения, – сказала она и снова сжала меня. – Это я должна.
Она на мгновение прижалась лбом к моей голове.
– Это я веду себя как тварь. Не ты. Вини меня.
– Я просто хотела повеселиться, – сказала я, но слова прозвучали пусто. – Хотела узнать, каково это.
– Секс?
– Ну да, но и еще… просто каково это – не быть такой тупой тихоней. Я бы хотела быть похожей на тебя.
– Вот уж вряд ли. – Ее улыбка погрустнела.
– Нет, еще как! – настаивала я.
Голос мой звучал упрямо, и язык слегка заплетался.
– Ты такая уверенная в себе, и это… – Я пыталась найти слова, они буквально вертелись у меня на языке. – Ну… больше…
Грустная улыбка вдруг превратилась в веселую, в глазах появились лукавые искорки.
– Уверенная? Я?
– Только не отрицай, – рявкнула я с внезапной злобой. – Девчонки вроде тебя… вы не понимаете. Не знаете, что такое – быть неуверенной.
Она нахмурилась:
– В смысле уверенной? С парнями?