Обещай мне

Сердце колотится в груди, и я изо всех сил стараюсь не обращать на это внимания, отправляя ему ответное сообщение со своим адресом, зная, что он будет спрашивать, пока я его не скажу. Вспомнив, что не могу встать, чтобы отпереть дверь, я также отправляю ему код для цифрового замка.

Примерно через двадцать минут я слышу, как к подъезду подъезжает машина, но не решаюсь встать и проверить, он ли это, потому что мои судороги в данный момент достигли апогея. Я приостанавливаю просмотр рождественского фильма о человеке, который понимает, что на самом деле он не эльф, когда слышу писк кодового замка.

Я слышу, как поворачивается дверная ручка, а затем тишину заполняет топот его сапог по коврику в прихожей.

— Аврора? — зовет он.

— Я здесь, — я поморщилась, боль была сильной и изнуряющей.

В поле зрения появляется Кэмерон, от его высокого роста, широкой фигуры и теплых глаз у меня перехватывает дыхание. Он мгновенно хмурится, когда замечает меня. Мои колени подогнуты к груди, вокруг меня намотано одеяло, волосы собраны в пучок, а лицо скорчено от боли.

Он бормочет про себя проклятия, делая глубокий вдох. Затем пересекает комнату и садится на край дивана.

Только тогда я замечаю в его руках рюкзак.

— Филдс, я не думаю, что смогу учиться. Слушай, я заплачу тебе столько, сколько тебе обычно платит мой отец, но сегодня я не могу. Мне очень жаль.

Его челюсть сжимается, когда он смотрит на меня, а брови хмурятся.

— Меня не волнует учеба. Меня волнуешь ты.

Ох. Мои губы грозят расплыться в широкой улыбке, но я сдерживаюсь. Мы друзья, и он заботится обо мне, как о своей сестре. Ничего больше.

— Тогда что в рюкзаке? — спрашиваю я, едва слышно, подавляя хныканье.

Кэмерон расстегивает сумку и достает кучу вещей.

— Я зашел в магазин в кампусе и купил несколько вещей, которые, как мне показалось, могут помочь, — затем он начинает перебирать различные предметы. — Я понял, что ты любишь шоколад и арахисовое масло, судя по выбранному тобой торту, поэтому купил тебе пинту шоколадного мороженого с арахисовым маслом. Еще я купил тебе ибупрофен и вот это, — говорит он, доставая плюшевый кекс. — Это утяжеленная грелка. У моей сестры есть такая, и она клянется, что это лучшее лекарство.

Нет, нет, нет. Это нехорошо. Он не может так поступить с моим бедным, втайне безнадежным романтичным сердцем. Этот мужчина. Этот милый, добрый, заботливый мужчина. Он вспомнил о моем любимом сочетании продуктов и купил мне грелку в виде кекса, потому что я сказала, что так называет меня мой папа.

Это так чертовски мило.

Я всегда любила сладкое, и он уже на пути к тому, чтобы стать моим новым пристрастием.

— Кэмерон, это… вау. У меня даже нет подходящих слов. Спасибо тебе, — говорю я, мой голос искренен и полон благодарности. Я бы сказала, что это из-за гормонов у меня наворачиваются слезы, но, думаю, в любой другой день я бы отреагировала так же. Никто никогда не делал для меня ничего подобного.

— Не за что. Возьми, — говорит он, выдавливая таблетку, и кладет ее в мою ладонь. Затем он передает мне бутылку воды с приставного столика, и я запиваю обезболивающее. Когда я допиваю, он забирает у меня бутылку и ставит ее рядом с диваном.