Обещай мне

— Хорошо, пицца будет через десять минут. Ты хочешь съесть свое мороженое сейчас или позже? — спрашивает он, вставая с дивана и направляясь на кухню с мороженым в руках.

Мне хочется поспорить с ним и сказать, что ему не нужно было заказывать мне еду, но я знаю, что это бессмысленно. Кэмерон не умеет быть менее заботливым и оберегающим, но у меня тоже есть свои принципы.

— Сколько она стоила? Я могу заплатить за нее или хотя бы разделить с тобой стоимость. И мороженое сейчас, пожалуйста.

Кэмерон роется в ящиках на кухне в поисках столовых приборов, и возвращается с одной ложкой в руке и мороженым в другой.

— Не задавай мне глупых вопросов, — вздыхает он, снова садясь на край дивана и передавая мне ложку и мороженое.

Я пытаюсь сесть, морщась при каждом движении.

— Аврора, остановись, — панический голос Кэмерона заставляет меня посмотреть на него, в его глазах ясно читалось беспокойство.

— Со мной все будет в порядке, в конце концов, мне нужно двигаться, — простонала я, переводя себя в сидячее положение, прижимаясь спиной к подушкам и вытянув ноги перед собой.

Он пошарил вокруг, взял кекс и включил телевизор, остановившись, когда снова повернулся ко мне лицом.

— Можно я сяду рядом с тобой?

Его вопрос выбивает меня из колеи, особенно если учесть, насколько интимным он кажется. У меня никогда не было парня, который бы спрашивал меня об этом. Они всегда свободно влезали в мое пространство. Не то чтобы я не хотела большинства их ухаживаний, но я никогда не понимала, как приятно, когда тебя об этом спрашивают.

— Конечно, — говорю я ему.

Он откидывается назад, пока его спина не упирается в подушку, а штанина его спортивных штанов не прикрывает длинные мускулистые ноги, вытянутые перед ним.

Заметив, что мои руки заняты, он смотрит на меня, молча спрашивая разрешения положить на меня грелку. Я киваю и с затаенным дыханием жду, когда он положит ее мне на живот. Его пальцы касаются кусочка кожи, обнажившегося между моим топом с длинными рукавами и трениками. Мое тело загорается от этого прикосновения, искры вспыхивают там, где его кожа коснулась моей.

Кэмерон быстро отдергивает руку, и я задаюсь вопросом, не почувствовал ли он того же.

— Какой фильм мы будем смотреть? — спрашивает он, скрещивая руки на своей рельефной груди, которая скрыта под тканью, но ее очертания заметны сквозь черную кофту на молнии.

Я отрываю крышку от мороженого:

— «Эльф», это один из моих любимых фильмов.

— Я больше люблю «Один дома», но поскольку Лекса одержима «Эльфом», мне он тоже нравится, — его губы растягиваются, на лице появляется кривая ухмылка. Он такой чертовски милый, что мне хочется сжать его щеки и провести языком между его губами, чтобы узнать, каков он на вкус. Я решила списать свою повышенную чувствительность к нему на гормоны.

Я нажимаю на кнопку воспроизведения фильма, игнорируя фантазии в своей голове, и копаюсь ложкой в мороженом, когда меня осеняет.