Парень моей подруги. Запрет на любовь

22
18
20
22
24
26
28
30

— Из прошлого.

— Я согласна с Маринкой, — Тася сдвигает тонкие брови, — будет тебе еще этот козел угрожать. Вообще, оборзел! — Она выпрямляется и громко хлопает ладонью по столу. — Да задолбал этот кран капать! Бесит!

— Тась, не психуй, — говорит ей Марина и поворачивается ко мне в ожидании ответа.

— Нет, девочки, я не могу так рисковать. Вы же понимаете, что, если он не врет — папиной репутации конец. Работа — его жизнь.

Еще несколько дней назад мне казалось, что мое настоящее начало налаживаться. Учеба пошла в гору: я сдала на отлично первый зачет и дописала курсовую. Маринка окончательно оттаяла. Наша дружба вышла на новый уровень. Я перестала в душе осуждать девчонок и изводить их нравоучениями, если их решения казались мне «неправильными». Полностью сосредоточилась на своей жизни.

На выходных я первый раз осталась у Влада с ночевкой. Наврала маме, что поеду к девочкам, но она, похоже, раскусила меня. Молча отпустила, махнув рукой. Папа вернулся из командировки с подарками, и все ее внимание переключилось на него. Делить вечер, а потом ночь с Владом оказалось волнительно, но очень приятно.

И вот, когда мне показалось, что сгустившиеся над головой тучи рассеялись — появился Павлов. Он ждал меня в понедельник после бассейна. Это неприятно удивило: откуда ему знать мое расписание?

Артур прислонился к капоту своей машины и, насвистывая, рассматривал окружающую обстановку — спорткомплекс и аллея, утонувшая в чернильных сумерках. Ничего интересного.

— Приве-е-ет! — Он открыто улыбается мне, как будто мы закадычные друзья. Как будто не было отвратительной сцены в кино и его плотоядных губ.

Я молча спускаюсь по ступенькам. Сердце громко и тревожно стучит о ребра. Концентрируюсь взглядом на резиновых носах своих кед.

— Ты что, обиделась? — Он проворно преграждает мне дорогу, раскинув руки в разные стороны. — Ну, прости. Люблю злить Владика: он похож на глупого хаски, когда бесится. Не могу удержаться, чтобы не подразнить старого друга.

«Который тебе ногу сломал».

Поднимаю на него глаза. Артур сегодня в потертых, джинсовых шортах до колена, открывающих вид на его ноги. В глаза сразу бросается длинный, зарубцевавшийся шов вдоль икры. Еще несколько — уродуют колено.

Мы встречаемся взглядами, и в его — проскакивает надменность и вызов. Я пытаюсь обойти Павлова, но он больно хватает меня за запястье.

— Так и будешь молчать?

— А что мне с тобой обсуждать? — Выдергиваю руку. — Ты мерзкий провокатор. Я не хочу с тобой говорить. Ты мне отвратителен, — отталкиваю его от себя, но Павлов, слегка покачнувшись, остается стоять на месте. У него твердая грудная клетка и внушительный рост: толкай- не толкай, толку — ноль.

— Окей, давай тогда к делу. — Из его голоса пропадают дурашливые нотки: — Что я, зря ждал, пока ты в зассанном бассейне наплескаешься?

Он достает из нагрудного кармана рубашки обычную, дешевую флешку и унизительно крутит ей прямо перед моим носом.

— Знаешь, что это?

Во рту пересыхает. В голове проносится сотня предположений в секунду.