— Ты мне доверяешь? — Осторожно прерываю поток ее паники.
— Конечно, — тут же отзывается она, и уверенность в ее голосе отдается теплом в груди.
— Тогда успокойся и продолжай спокойно заниматься. Я все решу, — повторяю в сотый раз за сутки.
Захожу в отполированную до блеска кабину лифта.
Марго затихает, а потом тихо говорит:
— Я люблю тебя, Влад. — И тут же бросает трубку.
Я тупо пялюсь на свое расплывчатое отражение в закрывающейся створке лифта и улыбаюсь, как дурак. Мир заново наполняется цветом, вкусом, ароматом. Меня накрывает волной эйфории.
Есть в ней что-то наивное и очень трогательное, что цепляет меня.
— И я тебя, Марго, — бросаю в пустое пространство и убираю телефон.
Лифт ползет бесконечно долго, останавливаясь на каждом этаже. А мне нужно наверх: «небожители» ведь сидят наверху.
Сначала я разозлился на Марго: меня задело ее молчание и нежелание посвящать меня в свои проблемы. Она должна была тут же связаться со мной, как только Павлов нарисовался в кабинете ее отца. Но долго злиться на Марго у меня не вышло: у нее же нет опыта общения с неадекватами — она испугалась. Бывает. Орать на дерганую и без того потерянную девушку — идиотизм высшей степени.
Мне позвонила ее подружка, на которую запал Бусаев. Настроена она была весьма воинственно: хотела «крови Павлова» и зрелищ. Марина была скорее группой поддержки на заднем фоне.
Фраза: «я все решу», повлияла на них благотворно, и они решили немного попридержать свой праведный гнев.
Я могу сколько угодно бить морду Артуру, но Гелю это не вернет и проблему не решит: мне придется обратиться за помощью к отцу.
Делаю вдох и захожу в его новую приемную. С тех пор как он перенес основной офис в центр, я еще ни разу здесь не был. Обстановка в его стиле: современно и очень дорого. Тело обдает приятной прохладой, пахнет чистотой и свежеотпечатанной бумагой.
— Влад, здравствуйте! — Секретарь поднимается мне на встречу, поправляя строгую юбку. — Проходите, у Дмитрия Николаевича как раз встреча отменилась. Я сообщу о вашем приходе. Вам кофе? Черный, без сахара?
— Ничего не нужно, спасибо. — Киваю в знак благодарности: приятная она женщина. Уже пятнадцать лет у отца работает, стала для него больше, чем правая рука.
Отец сидит за большим столом, обложившись бумагами. Белая рубашка закатана до локтей. На левой руке — серебряный браслет часов. В кабинете ненавязчиво пахнет его туалетной водой. Запах детства: он не изменяет этому аромату уже лет двадцать.
— Здравствуй, Влад, — Отец поднимает на меня глаза. С облегчением отмечаю в них отсутствие безнадеги, что была в его взгляде на кладбище.
Он выглядит сильным, собранным, но уставшим. Он трудоголик, каких поискать. Раньше они с мамой из-за этого ругались. Она говорила, что ему нужно отдыхать и высыпаться.
ebooksa