Выхожу на задний двор и пребываю в шоке от увиденного.
Прямо на газоне, под громкое чириканье птиц и бодрое улюлюканье толпы Соколов безжалостно хреначит Олега. Я не могу назвать это по-другому.
В квартире Таси был детский сад, по сравнению с тем, что я вижу сейчас: Влад пару раз потрепал Лешу. Тот махнул в ответ кулаком, и они разбежались. Сейчас я вижу взбесившегося и жестокого Влада. Он рывком поднимает Олега с земли, тот едва стоит на ногах, покачивается. Нос разбит, по подбородку струится кровь. Светлая рубашка в огромных бордовых пятнах. Влад замахивается и снова бьет его по лицу. Олег мешком сваливается ему под ноги.
Меня пробирает озноб. Ледяные мурашки бегут по бедрам, предплечьям, спине. Я беспомощно клацаю зубами и никак не могу сделать шаг, чтобы остановить это безумие. Ноги словно приросли к асфальту.
Олег не слабак. Он невысокий, достаточно крепкий, но рядом с Владом у него нет ни единого шанса. И снова в голове распускается сомнение, посеянное Артуром: «Владик не такой хороший, как ты успела себе нарисовать…» Трудно здраво мыслить, когда при тебе избивают человека.
Влад присаживается перед Олегом на корточки и что-то тихо говорит ему. Я вижу, как напряжены острые скулы и сведены широкие брови. Соколов излучает ненависть. Такую сильную и вязкую, что, кажется, я на расстоянии чувствую ее кожей.
Влад поднимается, подхватывает с травы свой рюкзак и идет в сторону нового корпуса. Толпа расходится, поражая своим равнодушием. К Олегу подбегает какой-то парень. Я не знаю, бежать к Олегу или Владу. Срываюсь с места и бегу к Соколову. Забегаю перед ним, преграждая ему путь.
— Что надо? — Он останавливается, все еще тяжело дышит. Костяшки сбиты в кровь. Льняная рубашка, джинсы и даже белые кроссовки в уродливых брызгах крови.
— Влад, ты что творишь? — Мой голос дрожит.
Он молчит. Смотрит на меня исподлобья. Глаза, полные ненависти.
— За что ты избил его? — Влад продолжает молчать. Это ужасно бесит. Я толкаю его в плечо. — Отвечай! Что он тебе сделал?
— У додика своего спроси! — Рявкает Влад и пытается меня обойти, но я не даю: шагаю вместе с ним в сторону. Совсем, как он, в тот день, когда мы познакомились.
— Ты хоть понимаешь, что натворил? — Чувствую, как глаза наполняются слезами. Дышать становится труднее.
— Отвали от меня, — Влад зло отталкивает меня в сторону и быстрым шагом идет по аллее.
Смотрю ему вслед и вытираю щеки. Я боюсь за него. В таком состоянии человек плохо себя контролирует.
Поворачиваюсь, рядом с Олегом стоит еще пара человек. Парень с дредами, который был на дне рождения Олега, осторожно подкладывает ему свернутую кофту под голову. Я спешу к ним. Олег тихо дышит, глаза закрыты. Не двигается. Я стараюсь подавить всхлипы и тихо спрашиваю:
— Скорую вызвали?
— Да, Паша сразу же позвонил, — отвечает мне девушка в синем платье и кивает на парня с дредами. — Ублюдок, он же ему нос сломал. Паш, да, аккуратно ты! Не лезь, медики сами разберутся.
Я с трудом сглатываю. Мне больно смотреть на Олега. Да, он раздражал меня, но я никогда не желала ему зла. Я помню его мальчишкой, ворующим со стола конфеты.
Я сажусь на траву, рядом с Олегом и молюсь про себя, чтобы, кроме перелома носа, у него не было серьезных травм. Олег периодически стонет и моргает, потом снова отключается. Мимо проходят то и дело пялящиеся люди. Пение птиц раздражает. Я не знаю, звонить ли тете Свете. Что я ей скажу? Для нее Олег «самый лучший мальчик на свете», он и мухи не обидит. Решаю дождаться врачей, а потом уже думать, что делать дальше. Успокаиваю себя тем, что в двух кварталах отсюда располагается третья городская больница: значит, помощь прибудет быстро. Сцепляю холодные пальцы в замок и принимаюсь ждать. Что еще остается?
ebooksa